— Но почему ты не злишься? — спросила я, ведь именно такой реакции я и ждала.
— А почему я должен злиться? — с полным непониманием спросил он.
Не знаю, может потому, что твоя младшая сестра спит с твоим лучшим другом, которого раньше ты угрожал убить, если подобное произойдёт?
— То есть ты совершенно спокойно к этому относишься? — решила уточнить я.
Марат кивнул.
— Только до тех пор, пока он не заделает тебе детей, — добавил он.
О, Господи, какие дети? Кто он и куда дел моего брата? Мне совсем не верилось в эти слова, потому что я знала его. Я вздохнула и отвернулась, потому что таким образом я всё равно ничего не добьюсь. Марат врал, и я это прекрасно понимала, но вот ради чего?
Я молча принялась за завтрак, хотя есть мне совсем не хотелось, а спустя секунду моему примеру последовали все остальные. Я чувствовала на себе взгляд Егора, но игнорировала его.
После завтрака мы все должны были отправиться на замечательное развлечение под названием «Сделай так, чтобы Арина захотела домой» по преображению моей комнаты, а Марат, как самый старший из нас всех (каждый раз причины, придуманные нами, становились всё страннее), остался мыть всю посуду, которой мы его наградили, пока все остальные направились переодеваться.
Егор попытался дождаться меня, чтобы поговорить, но я лишь натянула на себя улыбку и покачала головой.
— Мне нужно поговорить с Маратом, — сказала я, проследовав мимо Егора в столовую, стараясь игнорировать беспокойство в его взгляде.
Марат сразу заметил меня, но работу свою не прервал, продолжая всё так же раскладывать тарелки в посудомоечную машину, а я просто молча наблюдала за ним, надеясь найти в нём хотя бы что-то, чего не заметила раньше.
— Что не так? — спросил он, когда ему надоел мой пристальный взгляд в сочетании с абсолютным молчанием.
— Как ты на самом деле относишься к тому, что между нами с Егором? — спросила я, уверенная, что сейчас он ответит честно.
Он вздохнул и на повернулся ко мне, уперевшись руками о столешницу.
— Ты на самом деле так хочешь моей честности? — спросил он.
Я кивнула. Марат глубоко вздохнул, собирая все свои силы.
— Тогда ладно, я в бешенстве, — честно ответил брат, — меня бесит, что ты не рассказала мне правду. Снова. Снова, Арина, — воскликнул он, — ты снова сделала это, хотя я надеялся, что сейчас всё будет по другому.
Я вздохнула. Сама напросилась, так что страдать не собиралась, хотя его слова и приносили боль. Я сложила руки на груди, чтобы хоть как-то защититься от этой боли.
— А что на счёт самих отношений? — упрямо спросила я, не намереваясь сдаваться.
— Что ты хочешь услышать? — вздохнул Марат.
— Правду, ведь ты всегда был против, почему сейчас это не так?
Я видела, что Марат медленно выходит из себя.
— Господи, Арина, я не знаю почему ты решила, что я главный злодей твоей истории и вечно встаю против твоего счастья. Ты когда-нибудь вообще задумывалась о том, что я могу быть не против ваших отношений с Егором? Что я могу быть даже за них? Так вот представь, это правда, ведь я видел, как сильно он тебя любит. О чём ещё для тебя я могу мечтать?
Я отвела взгляд, потому что эти слова повергли меня в лёгкий шок вкупе с возмущением, потому что я не верила в его слова.
— Два года назад ты сказал, что не будешь моим братом, если я не вернусь домой, а снова останусь у Егора, — напомнила я, стараясь говорить спокойно и чётко, не срываясь на крик или всхлипывания, хотя слёзы уже подходили к глазам. Я даже не знала почему собиралась плакать.
— Два года назад мы все говорили и делали то, о чем потом жалели, — парировал брат, хотя его слова и не звучали обвинением. — Ты осталась у Егора не потому, что тебе не к кому было пойти, а потому, что хотела сделать мне больно. Лишить меня друга, как я лишил тебя подруги.
Я вздрогнула от его слов, будто от удара.
— Это не так… — прошептала я, повернувшись к нему.
Марат вздохнул, будто я была ребёнком, которого он безрезультатно пытался вразумить.
— Перестань врать себе и признай правду, — сказал он, — Это была твоя месть за то, что я встал на сторону Влады, а не тебя. Теми словами я защищал не тебя, а Егора, который точно не заслужил быть игрушкой в твоей борьбе за моё внимание. Арина, я люблю тебя, и ты это знаешь, но ты до сих пор играешь другими людьми. Ты играешь Егором, когда пытаешься сделать мне больно; мной, когда начинаешь испытывать к нему настоящие чувства, которые пугают тебя. Тебе страшно, и я это понимаю, но, пожалуйста, перестань прикрываться мной, когда какой-то человек затронет твою душу.
Я тихо всхлипнула, хотя и не плакала. Это короткого и тихого звука хватило, чтобы Марат смягчился. Он подошёл ко мне и обнял.
— Я всегда был рядом, всегда старался понять тебя и простить. И я всегда буду это делать. Просто, пожалуйста, перестань отталкивать людей.
Я кивнула. Легче было сказать, чем сделать. Легче было судить о моих поступках, чем проживать мою жизнь.
Марат всегда понимал меня, но не сейчас. Он думал, что между нами с Егором есть чувства, но мы даже не встречались. Мы не были парнем и девушкой в привычном понимании этого слова. Мы просто были любовниками. Просто секс без чувств и обязательств. Да, приятно, но о какой любви вообще могла идти речь? Да, он любил меня раньше, но раньше я и была другой. Прежнюю меня можно было любить, а сейчас?
Сейчас я точно не заслуживала это, даже если бы и хотела всем сердцем. Да, у меня остались всё те же тёмные глаза и шелковистые волосы, высокий рост и прекрасная фигура. Но любят не за это, не за красивую внешность и взгляд из под ресниц, любят за то, что внутри. А мне нечего было предложить. Всё внутри меня было выжжено болью без остатка. Такую меня нельзя было полюбить.
Мы постояли ещё немного, пока Марат пытался успокоить меня. Это он думал, что успокаивает, на деле же я и так была спокойна. Эту ледяную невозмутимость, когда хотелось плакать, я считала своим достоинством.
Когда брат отступил, он казался немного взволнованным, будто боялся, что своими словами сделал мне слишком больно. Нет, мне не больно, мои стены защищали меня. Главное поверить в это самой и всё сразу станет лучше.
Я хотела натянуть на себя улыбку, но сил притворяться не хватало, поэтому я просто вышла из кухни, оставив брата наедине с работающей посудомоечной машиной, и направилась в его же комнату, где на кровати сидела Влада. Я думала, что она просто ещё не переоделась, но по взгляду, который она бросила на меня, когда я зашла, поняла, что ждала она меня.
— Если он вёл себя, как дебил, я могу врезать ему, — сказала она.
Я почти готова была рассмеяться, но пришлось напомнить себе, что она говорила не о моем брате, а о своём парне. Просто девушка моего брата.
— Всё нормально, — сказала я, стараясь, чтобы вышло убедительно. — Ты хорошо на него действуешь, он кажется более спокойным.
Влада слегка улыбнулась и покачала головой.
— Он просто любит тебя. Хотя все-таки возможно стоит признать, что он повзрослел. Ответственность из Марата так и прёт, — улыбнулась она, — но это точно произошло не из-за меня.
Это всё было так мне знакомо, что даже на сердце потеплело.
— Ты всегда недооценивала себя, — улыбнулась я.
— А ты всегда переоценивала мои заслуги, — рассмеялась Влада.
— Не правда, — возразила я, когда мне в лицо прилетела подушка.
— Смотрю Марат наконец научил тебя кидать подушки, — рассмеялась я, кидая её в ответ, но Влада успела пригнуться.
— Салага, — рассмеялась она, кинув подушку обратно, и прежде чем я смогла повторить попытку, выбежала из комнаты.
Это дало мне определённое спокойствие. За это я была благодарна Владе, она всегда дарила мне покой, что бы не происходило в моей душе и с какими бы демонами я не боролась. Она даже не представляла, какой силой надо мной обладала раньше, даря умиротворение или наоборот забирая его.
К полудню я окончательно выбросила из себя весь стресс, пока отдирала обои, штукатурила, а потом красила. Хотя иногда приходилось выдирать кисточку из рук парней с их вечными «Нет, давай я», «Иди отдохни», «Я сам справлюсь». Раньше мне всегда казалось, что чем больше людей задействованы при ремонте, тем легче и быстрее всё пройдёт, но кажется это правило не работало в нашем случае. Но зато мы проделывали всю работу с таким усердием, будто от этого зависела чья-то жизнь. Когда никто не пытался забрать работу другого, шутки лились рекой, и где-то между ними я наконец-то смогла расслабиться и выкинуть из головы все лишние мысли.