Михаил Шумилкин
Преданный Вулкан
(история пограничной собаки)
На польско-белорусской границе все шло своим чередом. На нейтральной полосе тополя роняли белый пух. Часовые на вышках пристально осматривали территорию. Неподалеку стояла пограничная часть. Солдаты то тренировались на плацу, то заступали в наряды. Изредка лаяли служебные собаки. Ничего необычного почти не было. Лишь только седой старик лет семидесяти пяти пристально смотрел на КПП, часто протирая очки.
Вот с территории части вышли два солдата. Наверное, им дали увольнительную.
— Ну ты куда пойдешь, Серег? — спросил сержант Петренко рядового.
— Я в магазин, сигареты кончились. Досталось мне в тот раз от командира. На посту закурил. Неделю на гауптвахте был.
— Ну ты выдал! Курящий часовой — легкая мишень для снайпера. В войну же снайперы так и делали. Трех вспышек от спички достаточно было, чтобы цель ликвидировать. А сейчас такая техника! С современной оптикой, и с ПНВ.
— Да ладно, Вань, с кем не бывает, — рядовой Митроненко обратил внимание на старика и подошел к нему. — Здравствуйте. Вы, наверное, дедушка ефрейтора Максименко? Леша много о Вас рассказывал. Подождите, сейчас я его позову.
— Нет, — дед глубоко вздохнул и смахнул слезу, а его губы сильно дрожали. — Ладно, сынки. Пойду я. Пойду.
Старик развернулся и поковылял неизвестно куда, опираясь на клюшку.
— Что это с ним, Серег?
— Стоп! — резко сказал сержант. — Сигареты подождут. Пойдем на КПП. Там точно знают, кто это был.
Служивые развернулись на КПП.
— Рядовой Пархоменко! Что это за старик был? — спросил сержант.
— Не могу знать, товарищ сержант! — рядовой вскочил с места и застегнул верхнюю пуговицу. — Каждый день он сюда приходит. Вот уже больше недели.
— Почему никаких мер не предприняли?
— Предприняли, — Митроненко разъяснил ситуацию. — Я изучил его маршрут по камерам наблюдения. Он подходит к КПП, потом идет вдоль стены и останавливается напротив вольеров. Стоит минут десять или пятнадцать, затем останавливается напротив тополей. Нейтральную полосу не пересекает.
— Может, что выведывает? Неспроста это.
Лейтенант Михайлов выходил через КПП с территории части. Солдаты отдали честь.
— Что это у Вас за здесь совещание? — Михайлов спросил пограничников и они рассказали о случившемся.
— Завтра же задержать этого гражданина и направить его ко мне в кабинет! — приказал лейтенант и ушел.
Наступил следующий день. Старик с клюшкой снова подошел к пограничной части и проследовал своим маршрутом. Дежурный Мишин, находясь на КПП, вызвал сержанта Миронова.
— Здравия желаю, сержант Миронов! — солдат отдал честь. — Мне приказано Вас сопроводить к лейтенанту Михайлову.
— Ну, веди, сынок, — спокойно сказал старик.
Сержант провожал старика к казарме. Тот постоянно осматривал часть.
— Проходите, — сержант завел дедушку в казарму и постучался в кабинет Михайлова. — Разрешите.
Ответа не было. Солдат дернул дверь. Она оказалась закрытой. Офицера на месте не оказалось.
— Садитесь, — сказал солдат дедушке. — Лейтенант наш редко в кабинете сидит. Подождите.
— Ты тоже садись, сынок, — сказал дед, присаживаясь на стул.
— Не положено. Простите, как Вас по имени-отчеству?
— Николай Григорьевич.
— Не положено, Николай Григорьевич.
Лейтенанта не было минут десять.
— Здравствуйте. За что меня задержали, товарищ лейтенант? — спросил старик.
— В званиях разбираетесь? — улыбнулся Михайлов, открывая кабинет. — Проходите, садитесь.
— За что меня задержали? — дедушка повторил свой вопрос.
— Как Вас величать?
Старик снова представился.
— Поймите, Николай Григорьевич. Граница рядом. Все находится на высоком уровне бдительности. А тут Вы по одному и тому же маршруту ходите.
— Да я все прекрасно понимаю, товарищ лейтенант. Сам служил. И как раз в этой части, — старик указал год и место рождения.
Лейтенант поднял телефонную трубку и набрал номер архива:
— Вася? Ивлев? Лейтенант Михайлов беспокоит. В срочном порядке подними, пожалуйста, данные на Карпенко Николая Григорьевича, 1942 года рождения. Служил в нашей части примерно с 1960 года. Хорошо, жду.
— Вы уж извините, так положено, — сказал лейтенант, положив трубку. — Значит, говорите, в нашей части служили?
— Да, Советский Союз тогда еще был, — дедушка стал рассказывать, о послевоенных годах, своем призыве и долгой дороге из Черноземья к советско-польской границе.
Снова зазвонил телефон. Информация, которую запрашивал Михайлов, подтвердилась целиком и полностью.