Мама быстро осознала свою ошибку и просила у Марка прощения, надеясь, что он простит, и мы перестанем уезжать из дома на выходные. Но Марк, приняв извинение, не отступил от своего решения. В этом проглядывался характер, но насколько его хватит, предугадать было сложно.
Когда отец был выходной, мы с ним и его семейством стали встречаться на территории Марка. Все было бы замечательно в этих встречах, если бы не Маша. Всякий раз видя, как Полина тянется за какой-нибудь игрушкой, та забирала ее себе, отчего моя дочь начинала плакать. Не испытывая к Маше особой любви, ее поведение вызывало мое раздражение. Но, разумеется, мне приходилось это скрывать. Лариса с отцом пытались объяснять своей дочери, что так вести себя нехорошо, что это игрушки Полины, не нужно забирать их у такой маленькой девочки. Но Маша только дула губки и рассерженно смотрела на Полину, из-за которой ее ругали. А в следующий визит все повторялось снова.
Но однажды Маша, обидевшись на то, что ее ругают, кинула кубик в свою племянницу, и угодила ей прямо в лоб. Полина залилась истеричным плачем.
– Угомони свою дочь, пока она не убила моего ребенка! – не выдержала я, обращаясь к Ларисе.
– Лиза, – ошеломленно проронил отец, – зачем же так? – А потом взял Машу на руки и уже более грозным тоном пояснил, что ее поведение его разочаровывает. Маша тоже заплакала.
Я взяла Полину к себе и стала успокаивать. Марк принес холодную ложку и стал прикладывать к месту ушиба. Я встретилась взглядом с Ларисой и не увидела в ее глазах удивления. Словно она ожидала от меня подобной реакции.
Когда детские крики стихли, я поняла, что погорячилась. Слишком явно выразила свои чувства перед отцом и решила вернуть себе «доброе имя».
– Простите, это просто эмоции. Я не должна была так говорить.
Маша убежала с его колен, как только он ее повторно отругал, и уткнулась в грудь Ларисе. У нее и успокоилась.
Отец подошел и поцеловал меня в лоб.
– Ничего, со всеми бывает, – сказал он.
Через какое-то время Маша сама вернулась к отцу и прижалась к нему, как бы прося прощение. Конечно, мир восстановился. Отец не умел злиться на своих детей долго. Он вообще не умел злиться.
Перед Новым годом в музее устраивали конкурс на лучший детский рисунок. Возрастные категории – от пяти до семи, от восьми до одиннадцати и от двенадцати до пятнадцати лет. Нам направляли рисунки с разных художественных школ, студий, мы собирали предстоящую экспозицию до 15 декабря, а после этой даты разместили на мобильных стендах все принятые работы и открыли выставку для посетителей. Они должны оставить свои отзывы о рисунках и проголосовать за понравившуюся работу. В каждой категории будет выбрана лучшая работа и победителям вручены призы, учрежденные министерством образования края.
Еще до открытия выставки я зашла посмотреть выставленные рисунки, темой которых являлся приближающийся Новый год. Одни работы были выполнены гуашью, другие пастелью и акварелью. Я удивилась, насколько талантливые дети в каждой возрастной категории. Мне тоже захотелось принять участие в голосовании, но выбрать лучшего было так сложно. В каждом рисунке свое очарование.
– Нравится? – услышала я над своим ухом.
Я не заметила, как вошел Харитонов.
– Да, очень талантливые дети, – продолжая осмотр, ответила я. – Никогда не умела так рисовать, хотя в детстве посещала художественный кружок.
– Как долго ты рисовала?
– Два года. Мама не поощряла эти занятия. Она любит чистоту и порядок, и вид моей испачканной краской одежды, которую порой невозможно было отстирать, приводил ее в дрожь. Она решила, что в моем рисовании больше вреда, чем пользы и забрала меня из кружка.
– А чего хотела ты? Тебе нравилось рисовать?
– Да, но я не расстроилась. Я продолжала марать бумагу дома.
– Не жалеешь, что бросила рисование?
– Нет. Если таланта нет, откуда ему взяться?
Я перешла к другому стенду, Игорь последовал за мной.
– Я могу оставить свой голос за участников? – спросила я.
– Можешь. Уже решила, кого выберешь?
– Пока нет. Они все очень хорошо рисуют. Мне нравится идея такой выставки. Мне кажется, для детей это хороший стимул творить дальше, больше, лучше. Ты придумал?
– Я. У моего приятеля дочь рисует, посмотрел ее рисунки, и вдруг возникла эта идея. Кстати, ее работа тоже здесь есть.
– Покажешь?
– Нет. Хочу услышать твое мнение.
– А в какой возрастной категории?
– От 8 лет.
– Хорошо, как определюсь, скажу тебе. Если интересно… мое мнение.
– Конечно, твое мнение мне интересно.
Игорь отправился к выходу, а потом остановился и, обернувшись, спросил: