Дети, кроме тех, что вырезали из дерева, разбежались, и Игорь поднялся со своего места. Он скинул фартук и размял спину. Взяв друг друга за руку, мы двинулись с ним вдоль рядов с сувенирами и украшениями местных мастеров.
– Расскажешь, где ты научился резьбе по дереву?
– Дед научил. Он был хорошим резчиком. Вся его изба была в резных наличниках и на коньке крыши резная голова коня. Я любил в детстве залезть на нее и изображать лихого казака. Мать, конечно, натерпелась страху тогда.
– Это ее отец?
– Да. Отцовских родителей я не застал.
– А дрова колоть тебя тоже дед научил?
– Он. Сказал, что в жизни все пригодится.
– Чему еще он тебя научил?
– Скакать на коне.
– Почему же ты отказался ехать со мной?
– Однажды я не удачно упал с коня и сломал руку. Мне тогда было всего восемь или девять лет. После этого я стал немного их побаиваться.
– Ого, Игорь Владимирович признался, что он чего-то боится?
Харитонов насмешливо усмехнулся.
– Я тоже человек, и у меня есть свои слабости.
О, неужели есть что-то, в чем я его превосхожу? И он тоже может быть уязвим. Неожиданно.
– Вырежешь мне что-нибудь из дерева?
– Хм. Твоя русалочка с твоей подачи была «продана» за находчивость зеленоглазой Виктории.
– Но не мог же ты обидеть детей?
– А что, по-твоему, я сделал с остальными девочками?
– Ты не мог удовлетворить всех. Но зато дал стимул мальчикам. Теперь они будут делать резные фигурки девочкам, которые им нравятся.
Мы проходили мимо прилавка с вязаными вещами, и Игорь остановился около него, заметив чудесную белую шапку с вязаными кроличьими ушами на макушке. Неожиданно он взял ее и натянул мне на голову. Женщина, торговавшая шапками, подала мне зеркало и сразу заметила, что шапка мне очень к лицу. По ощущениям она была мне в пору и, посмотрев на свое отражение, я согласилась с мастерицей.
– Мы берем, – заключил Игорь, посмеиваясь.
– Куда ты хочешь, чтобы я в ней ходила?
– Поедем зимой кататься с гор.
Мы собирались сделать это еще прошлой зимой, но случая так и не представилось.
– Тогда и тебе нужно что-нибудь подходящее подобрать.
Я окинула взглядом остальной прилавок и увидела шапку, напоминающую шлем викинга. Она также была вязанной, а рога набиты синтепоном. Игоря мой выбор впечатлил меньше. Наличие рогов его явно не устраивало.
– Ну ты что? Это же шлем викинга! Ты будешь выглядеть, как суровый и беспощадный воин!
– Таким ты меня видишь?
– А я значит для тебя трусливый кролик?!
– Нет, ты очень милый кролик.
– А ты очень сильный воин, – и я попыталась пальцами сжать его бицепсы.
В итоге мы взяли обе шапки, чем весьма осчастливили их мастерицу.
Это были замечательные две недели отпуска, о которых осталось много приятных впечатлений, сувениров и подарков. Один из них представлял собой книжку с кубанскими сказками, которую прочитало не одно поколение юных казаков, и я когда-нибудь рассчитывала почитать ее на ночь Полине. Нас снова звали к себе в гости, и мы обещали, что если снова решим отдыхать по краю, то обязательно выберем эти же места.
По пути домой Игорь свернул с дороги в чистое поле. Весь урожай на нем был собран, и даже не осталось никаких отходов. Вдалеке виднелась небольшая рощица с полуголыми деревьями, в небе парили птицы, и других машин вокруг не наблюдалось.
– Почему мы остановились? Что-то с машиной?
– Нет, что-то со мной.
– Тебе плохо? – обеспокоенно спросила я, разворачиваясь к Игорю. – У тебя есть аптечка?
Игорь отстегнул ремень безопасности и тоже развернулся ко мне. В его глазах я увидела самое страшное из его заболеваний, называемое возбуждением. Он обхватил мою голову руками и приник своими губами к моим. Две недели отпуска с преимущественным воздержанием давали о себе знать.
Нам приходилось жить на постое у местных жителей, и наши ночи не отличались особым уединением. Где-то нам предоставляли отдельную комнату, но в доме были такие тонкие стены и скрипучие кровати, что заняться сексом по-тихому было совершенно невозможно. Только если спуститься на пол, но и старые половицы предательски выдавали наши отчаянные попытки сблизиться. В другом доме нам и вовсе не нашлось отдельного помещения, и мы спали в одной комнате с хозяевами, разделенной на две части шторами. Всю ночь мы слушали громкий храп Николая, хозяина избы, и Игорь никак не мог подстроиться под его «мотив». А в третьем пристанище и того похлеще – нас разделили по разным комнатам, уложив меня спать с хозяйскими дочерями, а Игоря – с их сыновьями. Мы не были женаты, и высоконравственные хозяева рассудили, что негоже нам спать вместе в доме, где живут дети.