Я вспомнила про отца и быстро посмотрела на часы. Почти полночь. Я проспала всего час или чуть больше. Отец должно быть уже в пути, и скоро будет здесь. Но я не могла уехать. Шандор нуждался во мне, в моей помощи. Да и комната требовала уборки, потому что источаемый от ковра и металлического таза «аромат» стал вызывать рвотный рефлекс и у меня.
Первым делом занялась комнатой. Торопилась. Каждую секунду ждала, что появится отец, и нужно было успеть привести в нормальный вид и себя. Ковер стирала прямо на полу. Потому что он был придавлен ножками дивана, на котором спал Шандор. В результате моих усилий со следами удалось справиться, но осталось мокрое пятно. Но из двух бед – это меньшая. По крайней мере хозяйка квартиры не узнает, что произошло на самом деле. Мало ли что Шандор пролил?
Замаралось мое платье, и недолго размышляя я сняла его и застирала грязные места под краном. А вместе с ним и рубашку Шандора. В его сумке я нашла пару футболок – черную и темно-синюю, одну – для себя, вторую – для Свободы. Себе я выбрала подлиннее, и на мне она выглядела как домашнее платье. Коса тоже пострадала, и я распустила ее, чтобы помыть волосы. Шампуня в обозримом пространстве ванной не нашлось, и я использовала обычное туалетное мыло.
И в тот момент, когда я вытирала голову насухо, в квартиру кто-то тихонько постучал. Отец. Переживая, что пока меня не будет, с Шандором может приключиться беда, я подставила таз к дивану, и, скользнув ногами в босоножки, вышла в коридор.
Видели бы вы лицо папы, когда я предстала перед ним взлохмаченная в несуразной футболке Шандора с засосами на шее! Не совсем нормальный вид, но грязной и испускающей зловонный запах я бы понравилась ему еще меньше. В одной руке отец держал мокрый зонт, во второй какой-то пакет, и это останавливало его от крепких объятий, в которые, судя по взгляду, он хотел меня заключить, чтобы защитить от всех бед мира.
– Лиза… – выдохнул тихо он, окончив осмотр своей любимой дочери. – Ты как?
– Нормально, папа, – почти шепотом ответила я, чтобы не создавать шум для соседей.
– Я приехал сразу, как Денис мне позвонил. Мы уже с мамой стали переживать, где вы так долго.
– Сразу? А когда он тебе позвонил?
– Минут тридцать назад. Ты едешь домой? Я приехал за тобой.
И его взгляд снова прошелся по моему одеянию.
– Нет, папа. Я останусь с Шандором до утра.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова.
– Он уезжает? – спросил отец.
– Да.
– Тогда зачем? Девочка моя…
– Папа, – перебила я, – не надо. Я останусь здесь до утра. Не спрашивай меня ни о чем. Все потом.
– Денис сказал, Юра сильно пьян. Он… не обидел тебя?
А взгляд не сходил с моей шеи, будто бы пытаясь понять природу возникновения синяков на ней.
– Папа, это Шандор. Он не может обидеть.
– Ты уверена, что хочешь остаться? Лиза, это ничего не решит, а только причинит тебе еще больше боли. Поехали домой.
– Нет, папа. Я остаюсь и точка. Я нужна ему сейчас. А ты поезжай. Я приеду утром, когда он проснется.
– Он спит? Тогда зачем ты здесь? Лиза, не мучай себя.
– Папочка, ему плохо, я не могу оставить его.
– Плохо? Пусти меня, я посмотрю.
Он схватился за дверь и потянул ее на себя. Но я преградила ему дорогу.
– Нет, папа! – громче сказала я и тут же осеклась – все-таки ночь на дворе. – Он спит. Но всякое может случиться. Я справлюсь сама, уезжай, пожалуйста.
Я была настроена решительно, и отец понял, что меня не переубедить. Он протянул мне пакет, и сказал, что там лекарства. Когда Денис ему рассказал о состоянии Шандора, и что дома у него ничего нет, чтобы облегчить утреннее похмелье, папа заехал в дежурную аптеку и купил все необходимое. Он проинструктировал, как принимать лекарства, как они будут действовать и как скоро помогут, и вместе с пакетом протянул мне и зонт.
– Возьми его. На улице дождь. Может быть мне приехать утром? Во сколько у него поезд?
– Не надо, папа. Я доберусь сама.
И вдруг он совсем переменился в лице – глаза расширились и в них отразился дикий страх.
– Ты же вернешься домой, девочка моя?
– Ну конечно, папа. Куда я денусь?
– Мало ли чего вы надумали. Не делайте глупостей, пожалуйста. Лучше все решать по добру, по совести.