Он был в разводе и имел двоих сыновей, которые приезжали к нему на выходные. Именно поэтому он оставлял себе свободными субботу и воскресение.
Работу свою Женя любил, и, прежде всего, ценил в ней общение. Основным маршрутом, куда он возил туристов, был Новороссийск, но он был знаком и с другими экскурсионными программами, и порой мог подменить любого экскурсовода.
Я проработала в киоске до конца сезона, а потом перебралась в один из санаториев. Туристов стало меньше, и мы возили на экскурсии только отдыхающих санатория.
Многие организаторы и экскурсоводы уходили на зимний сезон в отпуск, но я предпочитала работать. Мне было важно выделиться и произвести впечатление на руководство, и я не боялась шестидневной рабочей недели.
Осенью Полина пошла в детский сад, но мама не стала искать работу, решив помогать бабушке по хозяйству. В гостевом доме не было горничной и всю работу по уборке комнат до нашего приезда выполняла сама бабушка. Но с нашим появлением мы тоже подключились к бабушке в помощь, и теперь могли убирать номера чаще, что не могло не сказаться на положительных отзывах в гостевой книге.
Это произошло накануне Нового года. Мы весь день с Полиной работали над изготовлением игрушек на елку. Одни мы делали из бумаги и картона, другие из соленого теста, третьи из пенопласта. Все наши поделки мы развесили на елку.
Мама наблюдала за нашей работой со стороны, будучи увлеченная просмотром какого-то сериала, а бабушка ушла в гости к подруге. Туристов в доме не было, и мы могли отдыхать в свое удовольствие.
Когда вечером Полина, приняв ванну, пошла спать, мама засеменила за ней, снимая с полки книжку, которую собиралась ей почитать. Я тоже зашла в спальню, чтобы поцеловать дочь перед сном. После купания щеки ее раскраснелись, и она выглядела как куколка из моего детства. Такая же светловолосая и румяная. Я коснулась губами щеки дочери и, сказав: «Спокойной ночи», собралась уходить, как вдруг Полина поймала меня за руку.
– Мама, почитай мне книжку.
Невольно я улыбнулась и бросила на маму торжествующий взгляд.
– А как же бабушка? – спросила я. – Она тоже хочет почитать тебе книжку.
– Пусть бабушка отдохнет. Она так сегодня много смотрела телевизор, что у нее, наверное, глазки устали. Да, бабушка, ты же устала?
Мама выдержала паузу, а потом, с грустью улыбнувшись, ответила:
– Конечно. Мне надо отдохнуть.
И нехотя она уступила мне место около кровати дочери. И с того самого вечера сказки на ночь дочери стала читать только я.
С началом нового сезона в моей жизни произошли перемены. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Одна из экскурсоводов, Валентина Павловна, в зимний период поскользнулась на льду и сломала ногу. Заживление шло очень медленно, ей сделали какую-то операцию, ноге требовался полный покой, и поэтому речи о работе экскурсоводом быть не могло.
На это вакантное место пригласили меня. Конечно, я согласилась. Я стала готовить материал для своих экскурсий, исследовать маршруты и даже обратилась в архив для уточнения некоторых данных. Работа снова захватила меня, и я воспряла духом. Я снова при любимом деле, я снова востребована.
Так началась моя деятельность в качестве экскурсовода. Каждый год я меняла программы своих экскурсий, чтобы привнести что-то новое в свою работу и не заскучать от однообразной повседневности. Выработала свою методику, заинтересовалась экскурсиями для детей. Стала пробовать себя в них. И чтобы маленькие туристы не скучали от моего повествования в автобусе, я лично разработала детскую брошюру и отдала ее в печать, размножив в нескольких экземплярах. В ней была краткая информация о городе Анапе и его достопримечательностях, и я вручала их всем детям, которые начинали капризничать во время поездки. Книжка была яркой, с известными мультяшными персонажами, текста в ней мало – больше картинок, поэтому дети полностью погружались в нее и преимущественно вели себя смирно. Тем более что просмотр этих брошюр шел вперемешку с выходами из автобуса и посещением мест, которые детям были интересны.
Через полтора года зимой умерла бабушка. В тот момент никого не оказалось дома. Я обнаружила ее спящей на диване, когда вернулась с Полиной с детского сада и не сразу поняла, что дыхания нет, и цвет кожи приобрел бледный оттенок. Я просила Полину тихонько пройти в свою спальню и не тревожить бабулю.
И только когда она убежала к себе, я задумалась, почему бабушка решила спать вечером. Я подошла к ней и коснулась ее сложенных рук. Они еще сохраняли тепло, но одна из них безжизненно сползла с груди и повисла над полом. Я чуть вскрикнула и зажала себе рот, чтобы заглушить вырвавшийся из груди звук. На лице у бабушки застыло какое-то умиротворение, и я успокоила себя тем, что она умерла не в муках.