Через минуту меня нагнал Харитонов.
– Лиза, – позвал он, – тебя подвезти?
– Спасибо, – не останавливаясь, сказала я, чуть повернув к нему голову, – я доберусь сама.
Игорь схватил меня за плечо и вынудил остановиться.
– Все дороги перекрыты, тебе идти черт знает куда. А моя машина всего в двух кварталах отсюда.
Он махнул за свою спину, указывая, где припарковался.
– Ничего страшного, – высвобождаясь из его цепких пальцев, сказала я. – Как-то же я дошла сюда утром.
Нас обогнали наши коллеги, которые еще раз с нами попрощались. Мне стало неловко, что нас с Харитоновым застали вместе в нерабочее время.
– Лиза, я настаиваю. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– Давай обсудим это во вторник. Завтра у меня выходной.
И я повернулась, чтобы уйти. Но Игорь вновь схватил меня за плечо.
– Лиза, я не могу ждать до вторника.
Невольно я посмотрела направо, чтобы убедиться, что наши коллеги скрылись за углом и не видели, как Харитонов хватал меня. К счастью, их не было видно.
– Игорь, зачем все это?
– Хочу быть тебе полезен.
Я попыталась высвободить свою руку из его тисков, но он не отпускал.
– Ты полезен, но на работе. За ее пределами мы не можем встречаться. Я…
– … почти замужем, – закончил он, – я помню. Но что-то подсказывает мне, это не препятствие.
– Наверное, твое самолюбие. Вокруг полно женщин, измени объект своего внимания. Я не та, кто тебе нужна.
Он взял меня и за второе плечо. Он был немного ниже Шандора, но выглядел мощнее его, и мне почудилось, что он перекрыл мне весь свет и воздух, когда я оказалась перед ним в тисках его рук.
– Ну, послушай, я просто хочу подвезти тебя. Могу до ближайшей остановки, где ты сможешь пересесть на автобус. Надо обсудить с тобой мероприятия после праздника. Есть у меня кое-какие идеи.
– Давай сделаем это в рабочее время.
– Ты не доверяешь мне?
Он сильнее сжал мне плечи.
– Игорь, ты делаешь мне больно.
– Извини. – Он отпустил меня.
– До вторника.
И я, обернувшись, пошла дальше.
Он больше не стал меня догонять. Сердце бешено колотилось. Никогда прежде я не испытывала такого натиска. Приставания Кулагина выглядели такими мальчишескими и пошлыми против напора Харитонова. Игорь не переступал граней, при этом шел как танк. И самое поразительное, что мне это… нравилось.
Но я не могла не считаться с Марком. Он не заслуживал моего предательства. Я надеялась, что мое внезапно возникшее увлечение Харитоновым быстро пройдет, страсти утихнут, возможно, я уже притупила их в Игоре, и все вернется на круги своя. Даже не верилось, что еще неделю назад я не была с ним знакома. Такими насыщенными были эти дни на работе, что казалось, прошел месяц, а не шесть дней. И такая смута на душе… Так не похоже на меня…
Полине уже исполнилось три месяца. Особо улыбчивой она не была. Если и проявляла такие эмоции, то только по отношению к бабушке Лене и Ларисе, с которыми бывала чаще. На меня она всегда смотрела с интересом и любопытством, словно пыталась понять мою роль в ее жизни. Такие же эмоции у нее вызывал и Марк.
Утром я проснулась от плача Полины, и, заменив ей подгузник, положила ее в нашу кровать. Марк еще спал, и я тоже была не прочь немного полежать с закрытыми глазами. К нам заглянула мама и сказала, что сейчас сделает смесь.
Я почувствовала, как дочь коснулась меня своей ручкой. В полудреме мне показалось, что она погладила меня по щеке. Я открыла глаза. Она смотрела на меня очень внимательно, взглядом взрослого человека. Словно изучала. Невольно я улыбнулась в ответ и дала ей свой указательный палец, она обхватила его своей крохотной ручкой и потянула в рот.
– Нет, Полина, он грязный.
Она заплакала, и идиллия закончилась. К счастью, подоспела мама с бутылочкой, забрала Полину, и они ушли кормиться. Как бы я временами не обижалась и не ругалась с мамой, сейчас я была очень благодарна ей за помощь.
Не меньшую признательность я испытывала и к Ларисе. С тех пор как она взяла на себя роль няньки, я прониклась к ней симпатией и уважением. Мачеха рассказывала, чем планировала заняться с детьми в предстоящий день, а вечером отчитывалась, что из этого было сделано. Несмотря на увеличившиеся обязанности, она со всем справлялась и по дому. Все было прибрано, вымыто и приготовлено к приходу отца. И никаких нареканий друг к другу. Настоящая идиллия. Могла только за них порадоваться… и немножко позавидовать.