– Все в твоих руках, возьми сама.
Я не заметила, куда он убрал ключи, и его предложение меня смутило.
– Игорь, что за игры? Отдай ключ.
Он не шелохнулся. Третий номер на нашем этаже был занят, и ничто не исключало встречи с нашими соседями.
– Я знаю, где он, – сказала я. – Но не думай, что начну тебя щупать.
Игорь сделал ко мне шаг.
– Ну и где он? – спросил Харитонов.
– В джинсах. Предположительно в заднем кармане.
– Возьми.
Он сделал еще шаг, и мне пришлось отступить.
– Игорь, я в эти игры не играю.
– А ты начни – тебе понравится. После двадцати лет унылого существования пора внести в свою жизнь хоть какое-то разнообразие.
Я сделала еще шаг назад и уперлась в дверь своего номера. И вот Харитонов уже совсем близко ко мне, я чувствую касание его тела к моим бедрам, его руки на моей талии. Машинально я уперлась ладонями ему в грудь.
– Тебе знакомы такие понятия как верность, любовь, уважение? – спросила я, чувствуя бешеный ритм своего сердца и перемены в своем голосе.
– Понятия – знакомы.
– Для меня это не просто слова, Игорь. Я не предам Марка из-за тебя.
– Он ничего не узнает.
Как много в этой фразе было правды о нем! Он не хотел владеть мной безраздельно, ему нужен был только кратковременный секс, и я не понимала, как меня могло влечь к такому мужчине.
– Я́ узнаю, – сказала я, – и этого достаточно.
Игорь склонил ко мне свою голову и левой рукой обхватил мою шею. Я ощутила его дыхание на своих губах и невольно закрыла глаза в предвкушении его поцелуя. Кончик его языка прошелся по моим губам, будто бы увлажнив их, и вот я уже чувствую, как он обхватил своими губами мою нижнюю губу и стал ее требовательно целовать. Ох, что со мной произошло от этого касания! Лиза, останови его, это невозможно, это… Но это неподконтрольно. И я отвечаю на поцелуй. Харитонов воспринял это как согласие, и его правая рука спустилась с моей талии к ягодице и сжала ее. Я вцепилась в его свитер и изогнулась ему навстречу, желая слиться с ним воедино. Моя куртка в одну секунду оказалась на полу, и я ощущаю его руки на своей груди, на бедрах, чувствую, как затвердела его плоть. Но…
– Игорь, – осипшим голосом, говорю я, – я не могу…
– Ты можешь… И ты хочешь…
Его губы спустились к моей шее и стали осыпать ее поцелуями.
– У меня месячные…
– Мне все равно… Мы можем в ду́ше…
Рассудок возвращается ко мне, я вдруг понимаю, как он ко мне близко, что его рука уже под моей футболкой и ласкает грудь. О господи, нет! Я вспоминаю о ключе и быстро нахожу его в правом кармане джинсов. После этого я снова уперлась кулаками ему в грудь, уворачиваясь от его поцелуев.
– Неужели ты возьмешь меня силой?
– А разве нужна сила? – посасывая мочку моего уха, хрипло спросил он.
– Игорь, прошу тебя! Отпусти меня. Я не согласна…
Он остановился и, не отстраняясь от меня, вылез из-под моей футболки. Вторая его рука лежала на моей талии. Его горячее учащенное дыхание обжигало мне шею.
– Ты не согласна, потому что месячные или вообще?
Я отодвинула его рукой от себя и посмотрела в глаза, которые мне показались темнее, чем обычно.
– Если я скажу, что вообще не согласна, ты оставишь меня в покое?
– Почему? Тебя ведь тянет ко мне.
– Потому что у меня есть Марк. Для тебя это пустой звук, а для меня дорогой человек, которого я не могу предать.
– Он же ничего собой не представляет. Тебе даже нечего о нем рассказать. Кроме того, что он любящий и заботливый отец. Ах, да, еще хороший танцор. Как ты можешь быть с таким скучным типом?
– Как ты можешь судить о человеке, которого совсем не знаешь?
– Ты не любишь его.
– Что ты знаешь о любви?
– Расскажи, что о ней знаешь ты, – сказал Игорь.
– О любви невозможно рассказать, ее надо чувствовать. И когда она живет в тебе, нет никаких сомнений, что это именно она.
– Ты бы даже не посмотрела в мою сторону, если бы любила Марка.
– Тебе никогда не понять моего отношения к нему.
Харитонов обхватил мое лицо. Я продолжала держать руки на его груди, готовая в любую минуту дать ему отпор.
– Со мной тебе будет лучше во всех отношениях. Я покажу тебе другой мир, то, чего ты лишена с ним. На следующей неделе я открываю выставку в музее Коваленко, там будет выставляться краснодарский художник. Очень любопытный субъект, и его картины заслуживают внимания. Я бы хотел тебе их показать.
– Это закрытая выставка?
– Нет, но глядя на его картины, не зная предыстории, ты не поймешь их смысла.