Мама собрала остатки сил в кулак и отправилась к Марку. Я решила не мешать их разговору. Возможно, ей удастся убедить его остаться.
У меня зазвонил телефон. Я посмотрела на дисплей. Игорь. Скинула звонок. Меньше всего сейчас хотела его слышать. Кто-то управлял моей судьбой, и этот кто-то не желал нашего с ним союза. Сначала мне были посланы месячные, теперь эта смерть. Жестокое провидение вернуло меня в семью. Вот только осталась ли семья? Одно я знала – не прощу себе, если мы так расстанемся с Марком. Не на этой горькой ноте, не сейчас. Ему нужна забота и внимание, а дальше… Дальше видно будет.
Марк остался. Но не из-за меня. Из-за «тещи» и Полины. На это замечание я не отреагировала. Главное, что остался. Будет, кому за ним присматривать. Мама ушла с работы, и теперь Полину не придется возить к Ларисе. А пока предполагалось, что дочь пробудет у нее несколько дней.
Как друг семьи отец присутствовал на похоронах. Это позволило мне не чувствовать себя отщепенцем. Меня к себе Марк не подпускал, но мама провисела на его руке, пока тело Марины Федоровны не захоронили в могиле. Мне такой опорой служил отец.
Среди провожающих были коллеги, какие-то дальние родственники, которых я никогда не видела, соседи по лестничной площадке. Весь зал кафе был полон людьми. Многие говорили прощальные слова, подчеркивали те лучшие качества, что были в Марине Федоровне, сожалели, что ушла такой молодой. Она была целеустремленной женщиной, любящей свою работу, уважающей своих коллег, дорожившая своим сыном. Воспитывала его, по большому счету, одна и то, каким он стал, полностью ее заслуга.
Марк ушел в отпуск на месяц. И как я и предполагала, стал пить. Я уезжала на автобусе на работу, он оставался дома с мамой и Полиной, и, когда просыпался, начинал утро с бутылки пива. Мама пыталась взывать к его разуму, но он погрузился в свое горе, и никого не слушал.
Я забрала у него ключи от машины, пока он не видел. Был скандал, но ключи не вернула. Несколько раз порывался собрать сумку и уйти, но этого мы ему тоже не позволили. Будучи под воздействием алкоголя, он был слаб, и вместе с мамой мы легко с ним справлялись. Спал в гостиной, меня игнорировал. Я не раз слышала от него, что мать была единственной женщиной, которая его любила. А я ее убила.
Я не выдержала и пожаловалась отцу, попросила найти на Марка воздействие. Папа приехал и поговорил с ним. Марк перестал пить, но со мной на контакт не шел. Единственное, о чем попросил – вернуть ключи от машины, пообещав, не садиться за руль нетрезвым. Я поверила и отдала.
После этого стал пропадать где-то вечерами, приходил поздно, сразу ложился спать. А иногда не приходил. И мы с мамой переживали за него. Я снова просила помощи у отца. Он жил недалеко от квартиры Марка, и я просила его проверить, там ли он находится. К счастью, там.
Работоспособностью в эти дни я не отличалась. Когда мы с Харитоновым вернулись на работу, он предоставил наши сертификаты о прохождении курсов отделу кадров. Те должны были снять с них копии и вернуть нам. У меня не было возможности подумать, как мой побег скажется на результатах обучения, но подсознательно решила, что этот курс останется для меня не пройденным.
На планерке говорили о новых проектах, о театрализованных экскурсиях, но я плохо вникала в обсуждения, и даже не сразу поняла, о ком речь, когда Харитонов обратился ко мне как к Елизавете Андреевне. На краткий миг я задумалась, кто еще в музее носит такое имя, и только по обращенным на себя взглядам догадалась, что вопрос адресован мне. Трегубов заметил мою рассеянность и поинтересовался, все ли у меня хорошо. Чтобы избежать лишних подозрений и домыслов, призналась, что на выходных похоронила свекровь, и нахожусь немного в разобранном состоянии. Просила меня понять и простить, и обещала взять себя в руки.
В обеденный перерыв, когда все ушли, Игорь наведался ко мне в отдел. Вернул сертификат.
– Спасибо. Я не думала, что получу его.
– Я пояснил ситуацию, они вошли в твое положение.
Он подошел ко мне очень близко.
– Пообедаем?
– Нет, сегодня точно нет. И вообще давай без этого.
Он взял меня за локоть.
– Лиза, так нельзя.
– Игорь, ничего не будет, – освобождаясь из его рук, сказала я. – Я остаюсь с Марком. Сейчас я ему нужна. Это мое последнее слово. Если ты примешь решение меня уволить, мне все равно. Марк мне важнее.
– Лиза, жалость не лучшее основание для отношений.
– Тебе меня не понять. Прости, я все сказала.
Но в последующие дни ничего не происходило, и я расслабилась. Видимо, Игорь не настолько бесчеловечен, как я о нем думала. Кроме того, я заметила, что он стал чаще общаться с Кариной, нашей кассиршей, и порадовалась, что он сменил объект своего воздыхания. Она лучезарно ему улыбалась и не оказывала никаких сопротивлений. Этот орешек ему как раз по зубам.