Последняя работа Лялина «Исцеление» символизирует победу над болезнью и наступление в его душе полного покоя и гармонии. Художник изображает на ней две пары рук, сцепленных между собой, на одной из них на безымянном пальце виднеется обручальное кольцо. Она датирована 2000 годом. Значит, три года ему потребовалось на то, чтобы снова обрести здоровье, жизнь и… любовь? Мне стало любопытно, кто эта женщина. Возможно, именно она помогла ему исцелиться не только телом, но и душой.
Я уходила из музея в смешанных чувствах. Я настолько прониклась первыми тремя картинами, что последующие, наиболее оптимистические работы художника не смогли мне вернуть душевного равновесия. Я все думала, как же он это пережил, как справился со своей болью, кто был рядом, и как сложилась его судьба после 2000 года. Я знала, где найти ответы, но пока не была готова к разговорам на эту тему с Харитоновым. Не прочитала я и аннотации к выставке. Мне хотелось понять все самой.
Я проходила мимо сквера Жукова, когда увидела на другой стороне дороги Игоря и Карину. Они возвращались из кафе. Она держала его под руку и постоянно улыбалась. Так получалось, что перейди я улицу на их сторону, мне пришлось бы с ними поравняться и продолжить путь вместе с ними. А этого мне хотелось всячески избежать. И потому я, не доходя до перекрестка, свернула направо и пошла быстрее, чтобы опередить их и оказаться около служебного входа раньше них. К счастью, мне это удалось.
Но на следующий день мне повезло меньше. Мы вышли с Альбиной в кафе, сделали заказ и ждали, когда нам принесут комплексный обед. Но ей позвонил младший сын и сообщил, что их квартиру топят соседи, у них никто не открывает дверь и что делать, он не знает. Альбина, встревоженная этой новостью, подскочила с места и, попросив меня предупредить на работе, что она отлучится домой на неопределенное время, быстро убежала из кафе, пытаясь до кого-то дозвониться со своего мобильного.
Не прошло и минуты, как нам принесли заказ, и что делать с обедом Альбины я не знала. Тут-то и нарисовался Харитонов. Словно это он устроил потоп в квартире Альбины и только и ждал, когда она покинет кафе. Он был один и легко нашел меня взглядом.
– Ты позволишь составить тебе компанию? – спросил он, усаживаясь напротив меня. – Я не разобрал, что случилось у Альбины, но она позволила мне съесть ее обед. Ты не возражаешь?
Я окинула помещение взглядом и, убедившись, что других мест нет, согласилась с таким положением вещей. Успокоила себя тем, что хотя бы решена проблема с заказом Альбины.
Игорь в этот день был в ослепительно белых джинсах, белой майке и голубой рубашке сверху. Он выглядел очень привлекательно, и я старалась на него не глядеть, чтобы не будоражить свое воображение.
– Что стряслось у Альбины? – спросил он.
– Соседи сверху устроили потоп, и не открывают двери.
– Она побежала ломать двери соседей?
Невольно я улыбнулась. А в самом деле – зачем Альбина сорвалась домой? Не проще ли сделать звонок в аварийную службу, чтобы они приехали и перекрыли воду? Но возможно в панике она об этом даже не подумала. Я не ответила и продолжила обедать. Сегодня на первое был рассольник.
Минуту или чуть больше мы ели молча, и я хотела порадоваться этому обстоятельству, но Игорь подал голос, и все очарование сразу пропало.
– Как Марк?
– Уже лучше, спасибо.
– Мне несложно понять его состояние. Я сам когда-то потерял мать. Правда, я был моложе.
– Возраст не имеет значения, когда между детьми и родителями близкая связь. Марк был ее единственным сыном, и она все делала для его благополучия. Он очень уважал ее за это, и даже отказался от общения со своим отцом, когда тот бросил их, чтобы не ранить материнского сердца.
– Он справится, он взрослый мальчик.
Я оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Харитонова.
– Мы можем поесть в тишине?
– За что ты на меня злишься?
– Я не злюсь. Я просто прошу тишины.
На несколько секунд мы замолчали, и я стала торопливее есть суп, пока идиллия не закончилась.
– Ты вчера была на вы́ставке?
Я вздохнула. Нет, он точно не даст мне спокойно поесть. Но раз уж он заговорил, то почему бы сразу с этим и не покончить?
– Да.
– И как?
– У Лялина был рак?
– Об этом написано в аннотации.
– Я ее не читала.
– Хочешь произвести впечатление?
Я подняла глаза. Харитонов смотрел на меня насмешливо и недоверчиво.
– Мне все равно, – сказала я, – что ты об этом думаешь. Я не читала аннотацию. Ты хотел, чтобы я прочувствовала картины душой, и я постаралась. Я так понимаю, сейчас этот художник жив.