— Сейчас станет полегче. Что по поводу дверей… Во-первых, на замок наложены защитные чары. Поэтому все так и удивились, каким образом тебе удалось сюда войти. Во-вторых, мы все думаем, что он «живой» или обладает собственным разумом. Потому что каким-то образом заклинания могут то развеиваться то усиливаться, открываться потайные ходы и, наоборот, запечатываться навсегда. Если же кого-то закрыли, то выйти он сможет лишь, когда откроют. Самостоятельно — никогда.
— Понятно. Это обычный старый родовой замок, но из «изначальных». Тот, который строили основатели рода. Подобных сооружений практически уже не осталось. Он не рассыпался до сих пор только потому, что хозяева приказали их ждать, когда покидали замок. Да, время берёт своё, он постепенно всё-таки разрушается, но не так быстро, как это бы происходило с обычным строением. — Мейрин выпила очередную настойку, протянутую Длиннопалым. Головная боль потихоньку начала проходить.
— Энр, можешь принести тёплой воды?
Вампир кивнул и исчез.
Опять пришлось менять повязку на рёбрах, лечить небольшое растяжение, которое всё-таки она получила, ударив ногой Кайла, возвращать на место сбившиеся фиксаторы на сломанной ноге, хорошо хоть заново не пришлось ногу ломать. Почти до самого утра Длиннопалый с Энром возились с Мейрин, прежде чем им удалось подобрать совместимые друг с другом зелья. Девушка смогла уснуть лишь незадолго до рассвета.
Глава 12. Выбор
Утром Мейрин обнаружила дремлющего в кресле Хелвики. Похоже, что теперь и до него дошла очередь дежурить возле неё. Судя по занимавшемуся за окном рассвету, остальные обитатели замка ещё спали. Осторожно, чтобы не разбудить болотника, девушка пальцами подцепила плед, наброшенный поверх одеяла, и подтянула повыше. Стало гораздо теплее.
Чувствовала она себя сейчас намного лучше, чем накануне. Стоп. А когда было в последний раз это самое «накануне»? В памяти сохранились какие-то обрывочные воспоминания, что после того как разногласия с Кайлом были улажены, она вроде как ещё несколько раз приходила в себя, ей давали какой-то отвар и она снова засыпала. Кажется, с ней даже немного говорили… Но всё было настолько нечётко и расплывчато, что Мейрин не могла точно сказать, было ли это с ней наяву или пригрезилось, учитывая общий упадок сил от перенапряжения. Хотя, если рассуждать здраво, Длиннопалый с Эрном действительно могли на протяжении пары-тройки дней продержать её в бессознательном состоянии, чтобы дать возможность полноценно восстановиться. Да, похоже, что так и было. Девушка дотронулась до головы. Сегодня коса была одна, несмотря на то, что засыпала она с двумя. Это она чётко помнила. Значит, Тарка переплела ей волосы, пока она спала. А раз Мейрин не почувствовала этого, получается, что действительно ей давали сонное зелье. Что ж, вполне разумное решение. Зато не пришлось привязывать её к кровати, как грозился Длиннопалый, переживая за ее состояние. Девушка улыбнулась, вспоминая, как он на неё ругался. Он так мило и трогательно за неё переживал… С того самого дня, как умерла прабабушка, никто о Мейрин так не заботился. Всё было как-то одно к одному: учёба, потом служба, одно задание, второе, третье… Лазарет, некоторое время на восстановление, снова «в строй». И опять по кругу. И так год за годом.
Мейрин помнила, как рыдала прабабушка, когда она заявила ей, что станет инквизитором. Но, несмотря ни на что, поддержала свою единственную правнучку, потому что понимала — та не могла поступить иначе. Последняя из своего рода… Которая действительно останется последней. Получив подписанное прошение от Совета инквизиторов, девушка раз и навсегда поставила крест на семейной жизни. Чтобы обуздать «инквизиторское пламя» — особый вид огненной магии, подчинявшейся только инквизиторам, требовалось значительное количество внутренних ресурсов. И по мере того, как росла сила любого инквизитора, вероятность продолжить род стремительно приближалась к нулю. Как грустно шутили коллеги: «инквизиторское пламя» выжигает не только врагов извне, но и тебя изнутри. И, если юноши с её факультета ещё могли успеть завести семью, то с девушками такой вариант не проходил. Стоило завязаться у кого-то любовным отношениям и таких студенток сразу отчисляли. Дело было отнюдь не в дискриминации или чём-то подобном. Нет, это делалось исключительно из соображений безопасности. При определённых изменениях в организме инквизиторская магия выходила из-под контроля и убивала будущую мать вместе с плодом. Были неоднократные попытки перебороть такую реакцию, поддерживая самоконтроль над магией на самом высоком уровне, но, в конце концов, всегда всё заканчивалось фатально.
Несмотря на то, что Мейрин разрушила мечты прабабушки о праправнуках, та до своего последнего дня надеялась, что её любимице удастся изменить свою жизнь. Выдавая на руки диплом, все запреты снимались, и юных инквизиторов уже не так контролировали в плане личной жизни, оставляя все решения исключительно на их совести. Но какой смысл было рисковать, зная о последствиях? К моменту выпуска на факультете оставались лишь те, кто всецело принял выбранный путь. «Лишние» или «случайно забредшие», соблазнившиеся мнимой романтикой профессии уходили сами ещё на первом курсе. Подготовка будущих инквизиторов была достаточно жёсткой и серьёзной. Снисхождения не было никому. Потому что малейшая поблажка во время обучения грозила смертью «вчерашнего студента» в первом же бою. А учитывая ситуацию с Изменёнными, их начали посылать в рейды начиная с третьего курса, поэтому до выпуска дожили самые стойкие, получившие вместе с дипломом нашивки командиров отрядов. Причём многие, включая Мейрин, заработали их задолго до этого, но по правилам не имели права их носить до окончания обучения. Раньше, чтобы дослужиться до командирского звания у среднестатистического выпускника уходило лет восемь-десять в среднем. Но слишком многое изменилось за последние годы. Немало инквизиторов погибло во время схваток с Изменёнными, некоторые переметнулись к отступникам… Отряд Мейрин считался одним из сильнейших при Совете инквизиторов, но и он не устоял…
***
— Ой, Мейрин проснулась, а Хелвики это пропустил! — болотник смешно вскочил с кресла и засеменил к столу. Как успела заметить Мейрин, количество флаконов, пузырьков и бутылочек заметно увеличилось с того времени, когда Длиннопалый в последний раз делал ей перевязку.
Тем временем Хелвики обернул в салфетку какой-то стакан и протянул Мейрин:
— Длиннопалый просил, если ты проснёшься рано, дать тебе вот это лекарство.
— А если бы я проснулась позже? Например, к обеду, — решила поинтересоваться Мейрин беря стакан левой рукой. Стоило отметить, что на этот раз ей хватило сил, чтобы самостоятельно удержать стакан. До этого без посторонней помощи ей этого не удавалось.
— Если бы Мейрин проснулась позже, Хелвики бы дал другой стакан Мейрин. Длиннопалый к каждому из них прикрепил записку.
Хелвики забрал у Мейрин пустой стакан и забрался обратно в кресло. Потом неожиданно подпрыгнул и выбежал из комнаты.
— Мда… Говорила мне прабабушка, что болотники немного странноватые… — пробормотала Мейрин, пытаясь понять, куда он направился. Будет жаль, если он перебудит остальных обитателей замка. По крайней мере, в том, что все эти дни с ней сидели либо Тарка, либо Длиннопалый, либо Энр у неё сомнений не было. Несмотря на то, что первые были духами, хоть и Изменёнными, будучи во плоти, им так же, как и всем живым существам требовался отдых.
Интересно, что было в стакане? Девушка ненадолго прикрыла глаза, но сон не шёл. Значит не снотворное. Скорее всего, что-то из общеукрепляющих настоек.