— Через десять минут все будут на кухне. Удачи! — практически не разжимая губ, прошептал Кайл.
— Спасибо! — глазами поблагодарила его Мейрин и мысленно начала обратный отсчёт.
Подтянув рукой тело луговницы поближе к себе, девушка внимательно всмотрелась в осунувшийся лошадиный череп. Оказывается он и такое выражение способен был передать. Глаза Тарки были плотно закрыты тонкими сероватыми веками, и со стороны могло показаться, что она просто спит. Лишь отсутствие некоторых признаков, характерных для обычного спящего, буквально кричало, что что-то не так. Всё это в целом весьма усложняло поставленную перед Мейрин задачу. Значит, сознание луговницы сейчас достаточно далеко, и нужно будет очень сильно постараться, чтобы притянуть его обратно. Девушка провела носом вдоль роговых наростов на лошадином черепе. Тарка ничем не пахла, несмотря на то, что обычно от неё исходил тонкий цветочный или травяной аромат. А вот это был уже тревожный сигнал, означавший, что у Мейрин по факту нет и тех двенадцати часов, на которые она рассчитывала. Девушка осторожно ощупывала Тарку через балахон, проверяя на предмет распада тела и, соответственно, потери телесности. На спине в районе лопаток она почувствовала сквозь слои ткани две глубокие продолговатые впадины. Испугавшись, что всё-таки опоздала и процесс начался, провела пальцами ещё раз, чтобы убедиться в своих предположениях, но тут же почти до крови закусила ладонь, чтобы не заорать, поняв, что это.
Тарка была когда-то не просто луговым духом. Она была луговой феечкой — существом более магически одарённым, чем простые луговницы, и гораздо реже встречающимся в природе изначально. Встретить луговую феечку всегда считалось огромной удачей. Большая часть магии у них была сконцентрирована в крыльях. В тех самых разноцветных переливающихся крыльях, обсыпанных легендарной волшебной пыльцой… В тех самых, которые отрезали у Тарки… Твари. Чтоб им гореть в инквизиторском пламени долгими часами! Мейрин знала, что после такого девяносто восемь процентов феечек гибнет на месте, оставшиеся два — моментально сходят с ума. Как Тарке удалось выжить после всего того ада, в котором оказалась — одним Богам известно. И сломаться лишь на словах Старого… Нет. Не-е-е-т! Её нельзя отпускать, она достойна большего, чем просто исчезнуть, растворившись в небытие…
Девушка взяла в руки лежавший рядом всё это время венок, ещё раз проверила правильность плетений и надела его на голову Тарки. Оставшиеся цветы она уложила на уровне груди луговницы. Венок получился широким и объёмным. Ярко-голубые цветочки с лёгким лиловым оттенком красиво сочетались с сочной зеленью листьев и стеблей.
Мейрин усмехнулась, вспоминая, как Длиннопалый в шутку взволновался, что венок может предназначаться Кайлу, и тогда они втроём будут прочно связаны между собой, причём отнюдь не платоническими отношениями. Балда долговязая! Да, считается, что, чтобы приворожить к себе кого-нибудь, нужно собственноручно сплести венок из незабудок и надеть на голову или шею избраннику (-це). Даже интересно, как долго бы избегал встречи с ними Кайл, если бы знал обо всех этих нюансах деревенской любовной магии? Особенно, если вспомнить её подкол с энрайссой… Девушка прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться, представив реакцию вампира. На самом деле, для пары венок из незабудок сработает лишь в одном случае: если оба имеют взаимные чувства. Тогда незабудки помогут дополнительно их усилить и закрепить. Во всех остальных случаях венок из незабудок означает лишь проявление искренней симпатии, причём, не только любовной, но и дружеской. И, как следует из названия цветка, венок просто показывает, что о том, кому его подарят, хотят пронести память через всю свою жизнь. А ещё незабудки используют для привлечения богатства… Но сегодня финансовое благополучие меньше всего интересовало Мейрин. То, что Длиннопалый принёс сегодня именно незабудки, весьма удачно вписалось в общую задумку.
— Надеюсь, тебе понравится… — девушка закончила отсчёт и, выждав для верности ещё пару минут, она приблизила свои губы к тому месту, где у обычных лошадей начиналась ушная раковина. Сделав глубокий вдох-выдох, Мейрин максимально сконцентрировалась и начала:
— Таркарина, ты слышишь меня? Это я, Посвящённая в твоё истинное имя. Отныне ты подчиняешься беспрекословно только мне, и только я решаю, когда тебя отпустить… Я, и только я выбираю твой путь, по которому проведу тебя, чтобы ты вернулась ко мне… Чувствуешь? Я рядом… возвращайся ко мне, иди на мой голос…
В подтверждение своих слов Мейрин просунула свою правую руку Тарке под голову, а левой приобняла луговницу за плечи, крепко зажав её прохладную ладошку в своей. Не замолкая ни на мгновение, девушка продолжала звать и «вести» к себе. Жаль, что она была полностью лишена магии: невозможно было понять, смогла ли она «подцепить» «беглянку от реальности» или нет. Приходилось действовать вслепую, надеясь на то, что власть над духом, раскрывшим своё имя, сработает и в бессознательном состоянии. Мейрин умело чередовала призыв, просьбы и приказы, максимально манипулируя выстроенными фразами так же, как некоторыми своими подчинёнными в трудные моменты, чтобы добиться цели.
Когда по истечении второго часа едва уловимое дыхание Тарки стало более глубоким и размеренным, Мейрин внутренне возликовала, но ещё сильнее сконцентрировалась, тщательно выверяя каждое слово перед тем, как произнести, но при этом, не делая длинных пауз.
Спустя ещё некоторое время луговница резко вздохнула, будто вынырнув из глубины, и открыла глаза. Ещё не до конца понимая, где и каким образом она оказалась, Тарка медленно повернула голову и увидела Мейрин. Развернувшись уже всем телом, она всхлипнула, а затем зарыдала, прижав голову к её груди:
— Мейрин! Ты жива! Я думала, что Старый убил тебя.
— Жива я, жива, — ответила девушка, поглаживая Тарку по спине, чтобы успокоить. — Тсссс… Тихо-тихо, я рядом, я звала тебя. Мы все тебя заждались, не уходи больше так далеко.
— Я больше не бу-у-у-уду! — Тарка разрыдалась ещё сильнее и по привычке поправила сползший венок и только потом сообразила, что он не её. Стянув его с головы, она принялась его внимательно разглядывать:
— Какой большой и красивый… Он мой? Ой, то есть, он для меня?
— Он твой. Мы специально вместе с Длиннопалым сегодня сплели. Нравится? — Мейрин вытерла стоящие в глазах Тарки слёзы краешком своего палантина, наблюдая за растерявшейся луговницей.
— Мейрин… Ты… Вы… Вы лучшие!!! Мне никогда никто ничего не дарил…
Девушка крепко обхватила обеими руками худенькое тельце, укутывая в тёмно-бирюзовую ткань, как в кокон.
Обессиленная после всего произошедшего Тарка всхлипнула ещё несколько раз, прося прощение за всё и уснула. Мейрин натянула сверху плед, чтобы луговница окончательно согрелась.
В приоткрывшуюся дверь заглянул Кайл и, вытаращив глаза от увиденного, разинул рот. Мейрин поднесла указательный палец вертикально к губам, а затем жестом показала «Уйди прочь!». Радостный вампир кивнул и так же бесшумно исчез.
Когда через несколько минут тихонько крадучись в комнату вошли Длиннопалый, Энр, Хелвики и Кайл, то застали практически идиллическую картину: обнявшись, обе девушки, посапывая, спали сном младенца.
— Слушай, а почему мы раньше не догадались их уложить, если не на одной кровати, то хотя бы в одной комнате? Наблюдать за их состоянием было бы удобнее, да и поспать сами смогли бы… — шёпотом обратился к Длиннопалому Энр, отводя его в сторону окна.
Древянник задумчиво поскрёб пальцами в затылке и пожал плечами:
— Мда… Не пришло в голову как-то. А ведь так действительно было бы проще…
Пока удивлённый Хелвики разглядывал спящую парочку, к беседовавшим присоединился счастливый Кайл:
— Длиннопалый, ты знаешь, как ей это удалось сделать?
— Понятия не имею. Но магию не применяла — это точно, иначе бы на кровати валялся, минимум, один труп. С большей вероятностью — два. Проснётся, спросим. Чего гадать?