Кстати, если несколько сот запорожцев выступили на стороне Булавина, то гетман Мазепа для борьбы с повстанцами отрядил два полка. Вообще, надо признать, что булавинцы доставили царю куда больше хлопот, чем мазепинцы. После гибели Булавина, казаки-старообрядцы под предводительством атамана Игната Некрасова отступили на территорию Крымского ханства. На много десятилетий некрасовцы стали настоящей головной болью России, постоянно будоража южные окраины империи. Они участвовали в войнах крымского хана против Российской империи, а после аннексии земель ханства Россией – переселились на территорию Османской империи. Оставшиеся на Кубани некрасовцы были истреблены царскими войсками под предводительством Александра Суворова. Если большинство задунайских запорожцев в 1828 году перешло на сторону России, то некрасовцы на историческую родину вернулись только в 1957 году.
Многие россияне против петровского регулярного государства с его тотальным доносительством и прочими мерзостями «голосовали ногами». Бежали кто куда, в том числе, и за границу. К концу правления Петра I из 5,6 млн. душ мужского пола в бегах числилось 200 тысяч. Причем, порой беглецы прорывались через границу с боем. Даже сын царя – царевич Алексей – удрал было зарубеж и раздумывал о возможности воспользоваться военной помощью, которую ему предлагал австрийский канцлер.
Война против наполеоновского вторжения действительно стала для русских народной. Однако и тут не обошлось без исключений. Во французской армии служили русские пленные и перебежчики, многие из которых поступили на службу еще во время зарубежных кампаний русской армии в 1806-1809 гг. Вот, как выглядело это явление на языке документов:
…Рядовыя пехотных полков: Тульскаго Иван Прохоров, и Могилевскаго Иван Федоров, сужденныя при 5-м корпусе военным судом, и найденныя виновными в том что они 1806 года во время Французской кампании в сражении захвачены в плен и находясь во Французской службе в нынешнюю кампанию служили против наших войск, и из них Федоров, был в двух сражениях под Смоленском и Можайском, за что конфирмациею его Светлости Главнокомандующаго армиями определено: выключа их из воинскаго звания отправить в ближайший губернский Город для наказания кнутом каждаго пятьюдесятью ударами и сослать в работу.
Подлинный подписал: Начальник Главнаго Штаба, Артиллерии Генерал-Майор Ермолов.
Для наполеоновских власовцев существовал и другой тип наказания: прогнать шпицрутенами сквозь тысячу по два раза.
Вообще, Российской империи очень повезло, что Наполеон так и не решился отменить крепостное право, а то еще непонятно, по чьей бы башке в таком случае ударила пресловутая дубина народной войны.
На рубеже 18-19 веков русский отряд из солдат-дезертиров был на службе у иранского шаха. Причем, его бойцы принимали участие в войне с соотечественниками. Вообще, в войнах на Кавказе были не только воспетые Лермонтовым кавказские пленники, но и перебежчики.
Беглые и пленные русские воевали на стороне имама Шамиля во время Большой Кавказской войны (1816-1864). Как вспоминал потом зять имама, Абдурахман, «беглых и пленных Шамиль лично испытывал, к чему кто способен, и потом уже определял: кого кузнецом, кого артиллеристом или механиком; наиболее смышленым и надежным доверял даже заведование пороховыми заводами, шорнями, ремонтом».
Беглых русских – солдат, офицеров, казаков – у Шамиля было много, и он ценил их. Наряду с польскими и венгерскими легионерами, они обучали горцев артиллерийскому и инженерному делу, картографии. Для пленных и перебежчиков вблизи Ведено был отдельный поселок с церковью и костелом. Попавших к горцам русских крестьянок или казачек отсылали в это поселение, и они вольны были выбрать там себе мужей, при этом один из поселенцев, по общему избранию, исполнял при венчании обязанности священника. Если же кто из перебежчиков или пленных принимал ислам, то такой полностью интегрировался в горское общество.
Стоит ли удивляться, что сегодня заложенную на рубеже 18-19 веков традицию продолжают современные российские воины, бегущие от невзгод службы в Грузию.
В годы Первой мировой войны далеко не все русские солдаты горели желанием умереть за царя и отечество, массово сдаваясь в плен. Однако, до создания русских частей на немецкой службе дело не дошло. А вот большевики, как известно, нашли общий язык с противником, в силу чего были пропущены в опломбированом вагоне через вражескую территорию.
Действительно, для развала русской армии большевики сделали больше, чем немцы. Однако глупо было бы полагать, что Ленин сотоварищи действовали только в немецких интересах. Напротив, как потом справедливо резюмировал Владимир Маяковский, «ах, если бы знал тогда Гогенцоллерн, что Ленин и в их монархию бомба». К тому же, белогвардейцы в ходе гражданской войны стали подпадать в зависимость от своих союзников. Так что уже большевики стали клеймить своих противников наймитами Антанты.
Впоследствии ведущая белоэмигранткая организация – Русский общевоинский союз (РОВС) -допускала борьбу против большевиков на стороне иностранного государства. Ведь СССР в понимании РОВС был не государством российским, а «территорией, оккупированной Третьим Интернационалом».
Это только забытый и отверженный бывшими соратниками генерал Деникин желал победы Красной армии, а многотысячный РОВС принял участие в советско-финской войне 1939-1940 на стороне Финляндии, а затем приветствовал нападение Третьего рейха на СССР. Просто немцы не захотели видеть в РОВС (так же, как и в ОУН) партнеров. И все же бывшие бойцы белых арий в большинстве своем сражались на стороне немцев – как на Восточном фронте, так и на Балканах.
Советская и современная российская пропаганда слепили из главнокомандующего РОА генерала Андрея Власова и его соратников образ гнусных предателей, пошедших на сотрудничество с врагом исключительно из шкурных интересов (при этом попавших в плен немецких офицеров, вступивших в антигитлеровский Союз германских офицеров, изображали как «исцелившихся»). Очевидно, были среди власовцев и такие. Однако, в целом, изображать Власова и его армию (весной 1945-го – около 120 тысяч солдат и 5 тысяч офицеров из бывших командиров РККА и белоэмигрантов) кучкой изменников было бы неверно. Власов и его сподвижники отнюдь не идеализировали немцев, но видели в них меньше зло, чем в Сталине.
Генерал Власов стремился перестроить Россию. Само название возглавляемого генералом Комитета освобождения народов России предполагало, что новая Россия будет государством не только для русских.
«В процессе расширения своих границ Россия допустила много ошибок, несправедливостей, жестокостей и даже преступлений, – говорил Власов главе калмыцкого комитета Шамбе Балинову. – Путь русской экспансии был обильно полит кровью покоренных народов. Но после этого прошли века совместной жизни народов под одной крышей. Установилась же за это время между нами какая-то связь – культурная, экономическая, даже родственная? Я верю в притягательную силу этой связи, в силу русского языка, служащего “мостом”, соединяющим народы… Поэтому со спокойной совестью иду на честное признание права народов на самоопределение, вплоть до отделения, ибо глубоко верю, что в будущем народы России найдут общий язык… В новой России жизнь должна строиться на безусловном признании силы права, а не права силы».
Кстати, слово перестройка встречается в «Песеннике добровольца РОА»:
Очень показательно, что процесс над Власовым и его соратниками был закрытым (обычно предателей судили показательно). Такое решение Сталин принял лично после докладной записки министра госбезопасности Виктора Абакумова, который предупреждал, что на открытом процессе изменники могут открыто обличать советский строй.