Сил нет смотреть на напыщенный вид отца. Как всегда, считает себя самым правильным и на голову выше всех!
— Разве я говорил, что собираюсь таскать сына к вам в гости? — произношу с какой-то желчью.
— А зачем он тебе вообще? Ты его сыном зовешь или как? Ребенок будет расти, задавать вопросы. Ты вперед еще не заглядываешь, но дети растут быстро, поверь опыту.
— Я тебя понял. Услышал.
— Точно?
— Что за вопросы еще такие?
— Я просто не хочу, чтобы эти вопросы поднимались снова и праздники или встречи были омрачены твоим внебрачным ребенком, только и всего.
Вы только посмотрите: он выдвигает ультиматумы и требования! Какого рожна, спрашивается? У него нет таких прав.
— Ты не можешь ставить мне условия. Если я захочу, Макс будет присутствовать на всех праздниках, которые я посчитаю нужным посетить!
— Славно. Ты еще за один стол усади своих баб. Жену по правую руку, а любовницу по левую. И в кровать укладывай по очереди. Хотя, кто знает… Может, именно все так и происходит? Неспроста же ты так за мальчишку вцепился?!
Сжимаю столовые приборы в кулаке. Намеки отца раздражают.
Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы почесать об него кулаки.
— Я уже сказал, что от жены не гуляю. Или, что… Всех по себе судишь? Тебе есть о чем рассказать?
— Одно я знаю точно, сынок. Когда одна ушлая бабенка вне брака хотела мне нежеланный приплод навязать, я сделал все, чтобы она реально отстала и под ногами не путалась. В твоих силах было действовать разными методами. Ты проявил милосердие и теперь вся семья в раздрае.
Она
«Соф, я тебя люблю. Люблю тебя… Я совершил ошибку, не рассказав, слишком сильно тебя потерять боялся. Но сейчас ты все знаешь, и наша семья останется прежней. Я тебя люблю. Другая мне не нужна…»
Пытаюсь сосредоточиться на этих словах мужа и не думать о плохом.
Выходим на прогулку с Евой. На свежем воздухе дурные мысли кажутся не такими фатальными, дымка обреченности тает.
Лена не говорила, что была с Демидом.
Он тоже молчал.
Их обоих все устраивало.
А сейчас что случилось?
По словам Демида, он Макса обеспечивал. Лена работает на полставки… Выходит на первую половину дня на работу, четыре дня в неделю.
Может быть, Лена посчитала, что она и Макс достойны большего.
Я могу понять Демида. Как ни странно, могу его мотивы понять.
Но почему Лена так долго молчала? Загадка…
Потом я сердито отмахиваюсь от собственных мыслей: не все ли равно?!
Молчала, значит, считала это лучшим вариантом для себя и сына.
Так и сидела бы, помалкивала.
Как она сказала: «Счастьем нужно делиться!»
Так почему она за свое счастье честным путем не боролась, но решила дождаться именно такого момента — дня рождения дочурки!
Сучка, думаю с неожиданной злостью.
Специально в день Рождения Евы пришла и обрушила на всех правду гадкую.
Чтобы все узнали наверняка — наши родители, в том числе.
С мамой я, кстати, еще не разговаривала по этому поводу.
Плюс от нее нет новостей и сообщений. Обычно она первой всегда писала: «Доброе утро, доченька! Поцелуй за нас Еву…»
Или что-то в таком духе.
Но на этот раз ничего подобного!
Может быть, на работе сильно занята? Но сегодня у нее должен быть выходной…
Я решаю не гадать, звоню маме первой. Ее телефон не отвечает. Набираю второй раз, на звонок отвечает отчим.
— Добрый день, Соня.
Мне кажется, или его голос звучит как-то прохладно?
— Добрый день. Дмитрий Янович, позовите маму.
— Она выбежала в магазин, за самым необходимым, — так же скупо отвечает.
— Что-то стряслось?
— Как будто бы ты не в курсе, — усмехается отчим. — Не звони сегодня. Мы едем с Верочкой в больницу к Максу и Лене. Правда наружу вылезла, и ты ребенка травануть решила? Подло, Соня. Низко и подло!
Глава 10
Он
Все-таки после обеда я решаю заехать в больницу, чтобы узнать о состоянии Макса. Неприятной мутью на дне души осели слова отца, но я стараюсь не принимать в расчет его придирки. Он из числа тех, кому угодить почти невозможно.
Внучку он любит безмерно, но даже в адрес Сони из уст отца выскальзывают не самые лестные слова. Про Лену вообще молчу. Я сам был о ней невысокого мнения, развлекся с девушкой, не обремененной лишней моралью, и не вспоминал о ней.
Соня — совсем другая. Как горько, что мы с ней сейчас в ссоре.