Пока не получу образование юриста. Сделаю это, чего бы ни стоило. Верну свою жизнь на точку до знакомства с Булатом, и поверну её так, как мне хочется.
А муж…
Пусть дальше бесится и решает: чего он хочет.
Потому что ни меня, ни сына он назад не получит.
— Не хочу, — Иля снова устраивает сцены перед сном. — Сулок!
— Сурок пока с папой, помнишь? Он присмотрит за папой, а ты за мной.
— Нет, пусть сам. Я хочу сулка!
— Скоро.
Я не нашла в интернете похожих игрушек, из той же коллекции — давно всё раскуплено. Оказалось не особо непопулярным.
А мой сын единственный любитель!
Поэтому каждый отход ко сну — превращается в небольшую баталию, со слезами и моими уговорами.
Такими темпами, сын перестанет совсем спать в обед. Потому что плачем мы дольше, чем на самом деле спим.
— Ну всё, мой хороший, — укачиваю его, руки начинают болеть от веса. — Всё хорошо. Я тут. Мамочка рядом и…
Шепчу, пою, приглаживаю мягкие волоски.
Из спальни я выползаю через полтора часа. Уставшая, но победившая. Иля себе спокойно дрыхнет, прекрасно справился и без Сурка.
А мне…
— Прости, — обращаюсь к Ильясу, который сидит в гостиной. Направляюсь к чайнику. — Он очень тебе мешал? Пока я что-то не придумаю с игрушкой, это не закончится. Но я попробую, чтобы не…
— Нормально, — мужчина отмахивается, даже не поднимая головы. — Я не слышал ничего, работал.
— Ищешь лазейки?
Ильяс только кивает, погружаясь в работу. Вокруг него валяются исписанные листики, открыт ноутбук, даже один печатный кодекс есть, открытый на середине.
Кажется, мужчина серьёзно принялся за это дело.
Я завариваю себе чай, планируя отправиться в спальню. Может, усну рядом с сыном.
Но вместо этого усаживаюсь на диван. Кусаю губу, не зная: говорить или нет.
— Что? — спрашивает, продолжая что-то печатать. — Аль, или спрашивай, или не мешай. Мне нужно до понедельника закончить, потому что дальше у меня другие заседания.
— Я могла бы помочь? — произношу неуверенно, зажимая ладони коленями. — Ну, что-то просмотреть, чтобы тебе меньше работы было.
— Помочь? — Ильяс хмыкает, наконец поднимая на меня взгляд. — С чего вдруг?
— Я была студенткой, я умею копаться в куче документов, выискивая что-то полезное. Я бы могла просмотреть какие-то статьи, если это облегчит тебе поиск…
— Ты хочешь мне помочь? Или хочешь доказать себе, что юристом можешь быть?
— Ну… Я многозадачная?
Ильяс поджимает губы, сдерживая смех:
— Ну давай посмотрим, как у тебя получится, многозадачная ты наша.
А это служит лишь дополнительным стимулом.
Найти что-то такое, чтобы Ильяс не смеялся, а похвалил!
А, ну и мужу дать отпор тоже бы надо.
Глава 18. Булат
— Что значит, вы не можете их найти?!
Я срываюсь, сжимая до хруста чашку в руках. Хочется бросить. То ли в стену, то ли в главу безопасности.
Абсолютно бесполезное звено рабочей цепи.
— Одна девка с ребёнком, — повторяю. — Без знакомых и денег. И вы её потеряли? Кто вообще с неё глаза спустил в том парке?
— Булат Мансурович, вы сказали бросить все силы на поиски ребёнка. Никаких распоряжений по поводу Алии Вениаминовны не было.
— Подумать нельзя было? Или я ещё и это должен делать за вас?!
Безопасник молча кивает, скрещивая руки перед собой. Только это покаяние мне нахрен не сдалось.
Мне нужно, чтобы в этот кабинет не на поклон ходили, а втащили мою жену с ребёнком.
Это уже порядком успело надоесть. И хуже всего, что виноват здесь только один.
Я.
Знал же, кого в жены беру.
Алия тихая и послушная, но гордая. Поэтому и зацепила с первой встречи. Мимо прошла, а я сразу понял, что такую не отпущу.
Забыть нельзя, залипнуть. С диким желанием обладать ею.
Либо затащу в постель, либо в брак.
Оказалось второе. Алия не из тех, кого ради секса используют. Слишком утончённая, нежная. Как хороший дорогой виски.
Его по праздникам пьёшь, а на каждый день, для обычных потребностей, всякий ширпотреб есть.
А взгляд у неё. Такой, что за жабры берёт.
Никогда не встречал, чтобы смотрели с таким восхищением, а при этом на дне оливковых глаз гордость мерцала.
«Ты мне нравишься, но просто так меня не получишь».
Элитная девочка. Красивая. Моя.
Таких девочек подарками осыпают и держат в золотой клетке. Аля же туда сама залетела, еда не впереди меня неслась.
А теперь вырвалась, назад не заманить.
Виноват. Сорвался, лишнего наговорил. С моей хорошей по-другому надо было. Но во мне тоже гордость взыграла.