— Нет! Я не хочу с ним идти, — поспешно выкрикиваю. — Пожалуйста, запретите ему приближаться ко мне.
— Так, уважаемый, девушку отпустите.
Булат, отвлекаясь, действительно разжимает свой захват. А я пользуюсь этим, отскакивая к мужчинам в форме.
Потираю запястье, с интересом наблюдая за развернувшимся представлением.
Выдыхаю. Я, конечно, надеялась, что всё будет хорошо. Но меня немного трухнуло.
— Ребят, зря вы это, — хмыкает муж, полностью переключившись на полицейских. — У нас семейный конфликт, сами решим.
— Минуту помолчите, оба, — просит старший из полицейских. — Суть происходящего? Вас силой пытаются увести?
— Да! — согласно киваю. — Мне нужен запрет на приближение. А то он меня похитит. Или побьёт, — приподнимаю руку. — Видите, уже следы заметны.
— Ну, мы не суд, чтобы запрет выдавать, но можем проводить до дома.
— Вообще-то, можете.
Я скрещиваю руки на груди и победно улыбаюсь, когда на горизонте появляется Ильяс.
Вот теперь всё хорошо.
И план сработал.
Глава 20
Ильяс быстро объясняет полицейским, что именно нужно и на каких основаниях.
Мужчина даже не пытается создавать видимость того, что это не спланировано. Пользуется эффектом неожиданности.
А Булат на время теряется, а когда включается — уже слишком поздно. Несколько посетителей дают показания.
Я потираю запястье, но это маленькая плата.
Получить запрет на приближение через суд — сложно, нужны доказательства. И это долго.
Но, оказывается, полиция может выдать временное постановление. На десять дней. Если у них, конечно, будут доказательства насилия на месте.
Доказательств — выше крыши.
А Ильяс с готовностью подсказывает, что именно нужно записать и как, сам составляет текст моего заявления.
Булат пытается спорить, напрочь забыв про меня. Давит своим авторитетом и знакомствами, но ему дают понять, что это не сработает.
Слишком много свидетелей.
Ещё и видео подростка, которое Ильяс просит скинуть ему.
— Спасибо вам большое, — улыбаюсь полицейским. — Вы мои спасители.
Мужчины расплываются в довольных улыбках, а Ильяс поспешно выводит меня из кафе.
Его машина стоит прямо перед входом, чтобы нам никто не помешал уехать. Запрет это хорошо, но не гарантия.
— Лисица, — Ильяс улыбается. — Всегда льстишь мужчинам?
— Они правда меня спасли, — пожимаю плечами, защёлкиваю ремень. — Разве нет?
— Я думал это я тебя спас. Где моя благодарность?
— Ну, свободные звания закончились. И вообще, это моя идея.
— Твоя идея? Ах, почему вечно всё нужно через этот дурацкий суд! Это всё, что ты сказала. Уже я продумал и нашёл выход.
— Но придумал же благодаря мне? Не спорь! — взмахиваю пальцем. — Я твоя Муза, так и признай.
— Боюсь, тогда моя сестра насильно затянет нас двоих в ЗАГС.
Мы оба улыбаемся. Оба недовольны своими слабыми подтруниваниями.
Но, конечно, Ильяс прав. Он это всё придумал и организовал. И убедился, что люди Булата точно меня найдут в этом кафе.
Совместили две цели вместе. И от Миланы подтверждение получили, и запрет греет душу.
Возможно, Усманов не станет его придерживаться.
Но для судебного дела по разводу — это станет существенным дополнением.
— Я боялась, что ты не успеешь или что-то случится, — признаюсь, зажимая ладони коленями. — Ты не писал. Ещё и был далеко. И…
— Я своё слово не нарушаю, Аль. Если сказал, что ты под защитой, значит так и есть.
— У меня были справедливые опасения. Мог и не Булат приехать.
— Не мог. Ты не заметила, что он постоянно ездит к тебе сам? В отель, домой, когда ты забирала вещи. Сына тоже только с собой привезти хотел. Он бы обязательно появился.
— Ясно.
Я киваю, позволяю себе расслабиться. Ильяс петляет по улицам, бесцельно ездит. На случай если за нами кто-то следит.
Я прикрываю глаза. Кажется, даже начинаю дремать. Слишком взбудоражена была от происходящего, а теперь усталость наваливается.
Но заснуть не получается, запястье продолжает тянуть. Тру его в надежде, что так быстрее пройдёт.
— С рукой что? — Ильяс перестраивается в другой ряд, а после паркуется у бордюра. — Дай посмотрю.
— Ничего страшного. Просто болит немного.
— Дай сюда.
Мужчина мягко сжимает моё предплечье, рассматривая ближе. Задевает место, где завтра точно будет синяк.
Я шиплю от боли.
— Мразь, — цедит Ильяс, мрачнеет на глазах. — Я не знал, что он так поступит. У него совсем крышу рвёт.
— Это хорошо или плохо? — уточняю неуверенно.