— Да. Я знаю. Я доверяю тебе, — продолжаю, пока мужчина не обхватывает мою руку вместо меня. Касается там, где остались синяки. — Я просто… Дай мне минуту, и я буду в порядке.
— Не будешь. Не сразу. Никто и не ждёт, Аль, что ты будешь в порядке. Или сильной, чтобы выдержать всё это. Или нерушимой, что ничего не заденет. Нормально, что тебе не по себе.
— Ага, никто не идеален. Я в курсе. И я помню, что запрет на приближение — тонкая грань на этом аукционе. Поэтому Булат ничего мне не сделает.
— Именно.
— А ещё он творит дичь. Почему он не нарушит и это предписание?
— Потому что я не позволю.
Низкий уверенный голос Ильяса действует гипнозом. Я подчиняюсь. Выдыхаю. Успокаиваюсь.
Когда мужчина прожигает своими тёмными глазами — не верить ему не получается.
— Усманов давно заслуживает хорошего удара, чтобы мозги встали на место, — Ильяс успокаивающе улыбается. — А у меня давно чешутся кулаки это сделать.
— И нарваться на иск?
— Иногда удовольствие ценнее, чем следовать закону. Он тебя не тронет. А теперь пошли. Может, доведём его до сердечного приступа и разводиться не придётся.
— Карзаев!
Я возмущаюсь, пока мужчина выбирается из машины. Такие шутки совершенно несмешные.
Хотя и поднимают немного мне настроение.
Ильяс подставляет мне руку, и в этот раз я с радостью цепляюсь за неё. Для устойчивости и спокойствия.
Игнорирую то, как волоски на теле становятся дыбом. Мне не нужно поворачивать голову, чтобы знать — Булат смотрит на нас.
— Расскажи мне что-то, — прошу мужчину. — Отвлеки как-то.
— Про мой хук справа или слева? Оба хороши, — заговорщически шепчет Ильяс. — Можешь спросить у сына одного судьи. Он проверил на себе.
— Полагаю, дела у него ты не выигрываешь?
— А ты думаешь почему я бросил семейное право?
Я смеюсь над тем, какой нелепый разговор получается. Но Ильяс умеет отвлекать, ладно.
Потому что даже замечая мужа — я не реагирую. Тот пронзает меня злым взглядом. Сжимает бокал в руке так сильно, что тот вот-вот лопнет.
Я позволяю себе маленькую слабость, наслаждаюсь этим.
А после беру себя в руки, когда мы заходим внутрь помещения. Напрягаюсь, потому что чувствую чужой интерес.
Это просто благотворительный аукцион. Я была на таком не раз и не два. Просто раньше я ходила с Булатом, а теперь — с Ильясом.
А в остальном одно и то же. Карзаев ведёт меня к своим знакомым, мы перебрасываемся парочкой фраз.
Кто-то делает комплимент, кто-то ненавязчиво узнаёт мою фамилию. Я позволяю говорить Ильясу.
С генералом и его помощью получилось идеально. И пусть Олег не помогает в открытую, но с его подачи всё делается быстрее.
Так что, если Карзаев хочет поговорить с теми скучными банкирами — я только за. Никогда не угадаешь, чья помощь пригодится завтра.
Жаль, я не была столь продуманной раньше. За три года я могла бы завести побольше друзей.
Но почему-то я, на всякий случай, готовила себе финансовую подушку. А не сплетение связей, которое удержало бы от падения.
— Карзаев, — пожилой мужчина хлопает его по плечу. — И его прелестная спутница.
— Алия. Моя подруга, — представляет меня Ильяс. — А вы сегодня без жены?
— Отправилась с детьми на отдых. А ты когда?
— В отпуск?
— За детьми, Ильяс. Пора остепенится уже. Ещё немного и всё. Прелестные спутницы переключатся на кого-то помоложе.
— Мы оба знаем, что это не так. Не всех девушек пугает мужская старость.
— Это красивых не пугает. А прелестных… О, их нужно ловить сразу. Такие долго одни не бывают.
Я изо всех сил стараюсь сделать вид, что не слышу этого разговора. Правда это сложно. Ведь я всё ещё опираюсь на руку Ильяса.
Из услышанного я понимаю, что это какой-то родственник Карзаева. Не самый близкий по крови, но общаются они неплохо.
Ильяс пытается говорить о делах, его дядя — о прелестных спутницах. И слишком настойчиво смотрит в мою сторону.
Хуже всего, что Ильяс этого не отрицает. Разве план был не в том, чтобы развеять слухи про наш якобы роман?
Кусаю губу, не решаясь спорить. Я потом допрошу Ильяса и узнаю, что происходит.
В интригах он явно лучше, чем я.
— Прости, — Ильяс не выглядит виноватым, когда мы отходим к бару. — Дядя не умеет тонко намекать.
— Ты не особо спешил оправдаться, — поддеваю его, забирая газировку у бармена. Прижимаюсь спиной к стойке. — Признай. Тебе просто лень искать пару на вечер. Поэтому ты используешь меня.