А сейчас я в процессе развода, с маленьким ребёнком. А Ильяс… Он мой адвокат. Нам вообще нельзя иметь каких-то отношений.
— Мам!
Иля напоминает о себе. Я беру сок, стоящий у чайника. Сыну нельзя пить холодное. А вот мне не помешает остыть.
— Аккуратно с трубочкой, — прошу, протягивая сок малышу.
— Оки.
Конечно, аккуратно не получается. Иля надавливает на коробочку, весь сок оказывается на нём.
Забираю сына умываться и переодеваться. А Ильяс в это время забирает доставку обеда.
Моё солнышко подозрительно молчит. Отказывается кушать, но с моих колен не слезает. Обнимает за шею, прижимается.
Иля всегда был липучкой. Везде за мной, что бы ни случилось. Даже уехать с Булатом на день для него было сложностью.
Но такое поведение случается впервые. Иля буквально не отстраняется от меня. Крепко обнимает за шею, сжимает мою руку.
И странно для трёхлетки щурится в сторону Ильяса.
Неужели сын что-то понял? Но он ещё маленький.
— Слушай, Иль, а у меня для тебя подарок есть, — неожиданно произносит мужчина. — Хочешь посмотреть.
— Нет! — гордо заявляет малыш, крепче прижимаясь.
— Как хочешь. Но это касается твоего сурка.
Иля замирает. Поглядывает заинтересованно. Часто дышит, надувшись. Не может решить, чего ему хочется.
Его хватает на две минуты. Я как раз доедаю антрекот, когда сын сдаётся.
— Какой? — спрашивает, насупившись.
— Всё-таки хочешь подарок? — уточняет Ильяс, а мне стукнуть хочется. Ну нельзя детей дразнить.
— Хочу.
— Возьмёшь сам? Он в моём портфеле лежит. Ты поймёшь, что это тебе.
Подумав, сын соглашается. Я помогаю ему спуститься на пол. Иля тут же нетерпеливо срывается с места.
— Зря, — предупреждаю мужчину. — Он может помять твои бумаги.
— Не страшно, я переживу, — отмахивается, заставляя меня улыбаться. — В конце концов, сделаю дубликат. Главное, чтобы ему понравилось.
— Для Или ты тоже какое-то решение суда приготовил?
— Нет. Такие подарки особенные, только для тебя.
Я подскакиваю, когда слышу визг сына. Но успокаиваюсь, понимая, что это радостный звук.
Сын уже летит ко мне, размахивая руками. В ладошке зажата мягкая игрушка. Очень знакомая.
Серый сурикат, которого я пыталась найти по всем магазинам. Иля светится от радости, обнимает игрушку.
— Сулок! Мам, Сулок!
— Ага, Сурок. Вижу. Тебе нравится?
— Да!
— Тогда нужно поблагодарить Ильяса.
— Ладно, — вздыхает, разворачиваясь к мужчине. — Спасибо. Я поиглаю, мам?
— Поиграй.
Разрешаю, откидываясь на спинку стула. У меня будто гора с плеч упала. Теперь сын хоть засыпать будет спокойно.
И вместо часовых истерик это займёт всего пару минут. Ильяс даже не представляет, как сильно облегчил мне жизнь этим подарком.
— Спасибо большое, — благодарю его. — Это очень ценный подарок. Правда. Я не представляю, как тебе удалось найти его.
— Скажем так, у меня есть знакомые, — играет бровями, намекая на свою важность. — Я рад, что угадал.
— Ты не обязан был.
— Обязан. Рина дала совет.
— Рина?
Я заинтересованно смотрю на Ильяса, но тот молчит. Поэтому я поднимаюсь, чтобы выбросить одноразовую посуду.
Споласкиваю руки под холодной водой, а когда разворачиваюсь — испуганно дёргаюсь. Мужчина оказывается прямо за моей спиной.
— Это даже не совет был, — произносит Ильяс, упираясь ладонью о раковину. — Так, наблюдение.
— Какое же? — от близости мужчины меня охватывает волнением.
— Что дети бывают ревнивыми. А ещё — любят подарки. И самое главное.
— Что?
— Через детей намного легче подобраться к понравившейся девушке.
На этот раз Ильяс не медлит. И не даёт ни обдумать, ни отреагировать.
Он подаётся вперёд, вжимаясь в меня всем телом.
И целует.
Глава 27
Я едва успеваю глотнуть воздуха перед тем, как лёгкие сдавливает. Всё тело сжимает от близости Ильяса.
Кожа горит от его жара, от губ до живота начинают бегать искорки.
Ладонь мужчины зарывается в мои волосы, притягивая ближе. Словно пытаясь удержать.
А я… Я вовсе не пытаюсь отстраниться.
Потому что в момент, когда Ильяс целует меня, в голове наступает тишина. Никаких лишних мыслей.
Белый шум.
Я наслаждаюсь тем, как тепло растекается по венам. Ощущение, будто кто-то резко увеличил температуру в комнате.
Жарко. И приятно. Мужчина целует мягко, ни капли настойчивости. Я могла бы оттолкнуть его в любую секунду.
Просто не хочу. Слишком хорошо.
Его пальцы гладят мою шею, собирая мурашки. Каждое прикосновение — личный выстрел в сердце.