— Боевое охранение пропустили, — сказал Кудинов.
— Что они[2] дураки, что ли? — Гузик со злостью плюнул за борт.
Бойцы уцепились в борта, чтоб не вылететь из кузова от тряски. Солнце закатывалось за покрытую лесом гору, похожую на большой зуб. Поднимая клубы серо жёлтой пыли, машины неслись по дороге.
Воин
Толе Шурупову, славному товарищу, посвящаю.
Хорошо известно, что когда в армии заканчивается война, начинаются таблички. На третьем ВОПе таблички были повсюду, опережая полное окончание боевых действий в Чечне как минимум на несколько лет.
Например, над тщательно выложенной маскировочным дёрном ямой для отходов высилась табличка: «Выгребная яма». У входа в длинную взводную палатку, где хранились продукты, была табличка «Столовая». Стрелковые ячейки отличались табличками с цифрами порядковых номеров бойцов ВОПа и буквенным обозначением основной и запасной позиций: «1А», «1Б», «2А» и так далее. И даже у входа в землянку, где хранились боеприпасы, была табличка: «Склад боеприпасов». «Это чтобы чеховский снайпер не ошибся куда стрелять», — шутил младший лейтенант Шурупов, который сам этими всеми табличками и распоряжался, готовясь к визиту на ВОП командира полка.
Ещё создавалась грандиозная клумба возле «столовой», выгодно окантованная белёным булыжником вместо бордюра. Для этой клумбы у чеченца Аслана, жившего за рекой, специально была взята известь и семена различных цветов. Из лома и спиленных в лесу стволов срочно изготовили турник — все знали, что Виноградов, командир полка, считает турник основным сооружением в боевой службе опорного пункта.
В тот день позывные третьего ВОПа непрерывно запрашивал Лихолат, замполит второго батальона: «НП у тебя есть?… Срочно вырыть!»… «Гранаты с постов убрать!» Потом, через два часа: «Гранаты на посты раздать… соорудить верёвочные поручни… оборудовать вертолётную площадку…» Перед обедом Лихолат заявил по рации совсем к тому времени запутавшемуся в указаниях Шурупову: «Шурупов! Выстави секрет из пулемётчика и автоматчика в квадрате 61–20 до темноты»… «Какое 60–20? а карта у меня есть?» — пытался возражать Шурупов. «Выполняй!» — и Лихолат исчез из эфира.
«Он ёбнулся?.. автоматчика!., их за обычными дровами посылать страшно… секрет-бля… Пикет! нахер» — Шурупов мечтал о скорейшем приезде командира полка как об избавлении. «Строиться!., воины-нахер…» — орал он на свой замордованный табличками и другими мероприятиями личный состав и нарезал задачи.
Ну, война войной, а обед, как говорится, по расписанию. Плотно покушав за своим отдельным столом, располагавшимся на самом открытом месте ВОПа, с видом на горы, Шурупов привычно затребовал СВД и поупражнялся в стрельбе, — он ежедневно выбивал из снайперской винтовки белый камень из обрыва за рекой, и выбить этот камень ему пока не удавалось. Рассиживаться за столом, однако, долго не приходилось. Командир полка мог уже выехать, и ясно, что никакая сволочь, вроде Лихолата, об этом не предупредит. Надо было что-то решать хотя бы с секретом и вертолётной площадкой. Идиотские верёвочные поручни (чтобы не поскользнуться в дождь) Шурупов опустил сразу, а НИ уже и так отрывался в центре ВОПа.
Выкурив сигарету, Шурупов передал штатному снайперу СВД, заметил пулемётчика Зюкина, доскребавшего ложкой свой котелок.
— Зюкин!.. Ко мне!.. Живее!.. Какое нахер…
Зюкин без большого удовольствия отставил котелок и не слишком быстро направился к командиру. Однако у командирского стола он вытянулся и заблымал глазами — типа: «чего изволите-с».
— Слушай сюда, Зюкин! — и Шурупов постучал пальцами по столу, показывая, куда нужно слушать. Зюкин въелся глазами в начатую банку сгущёнки и стал слушать, отрывая от сгущёнки глаза в нужных случаях.
— Сегодня с тринадцати ноль-ноль ты с пулемётом и стрелком Перцевым, с автоматом, находился в секрете, в квадрате 60–21, запомнил?
— Так точно.
— Повтори!
— Я находился секретно с автоматом и Перцевым в квадрате.
— Правильно!.. В каком квадрате?.. В квадрате 61–21 ты находился! Это вон там, в зелёнке, — Шурупов ткнул пальцем выше обрыва, в который стрелял из винтовки, — ориентир, белый камень, понял?
— Так точно!
— Действуй!
— Есть…
— Какое «есть», куда ты пошёл? Запоминай: — Если спросят у тебя, был ли ты в секрете, скажешь — был с рядовым Перцевым, вооружение: РПК-74 и АКС-74, квадрат 21–61. Сидели скрытно до подхода темноты, после чего скрытно снялись и доложили мне, что нихера не видели, ты старший. А сам вместе со взводом свои задачи, я воль?
2
Чеченцы; боевое охранение (БМД шедшая впереди на удалении от основных сил) не было обстреляно, огонь из засады вёлся по самой колонне (обычная тактика засадных действий).