То, что она хотела сказать, поднялось к горлу, как кашель, но она не могла это выпустить.
— Как вам в поместье Капли? — сказала она вместо этого.
— Тут очень мило, принцесса, — Эмир опустил чашку на колено. — Я смог пару раз обойти территорию — медленно, правда — и виды…
— Вы не боялись? — выпалила Джессамин.
Эмир моргнул.
— Принцесса?
— В бою на «Шелковой богине», когда вас подстрелили, враги были со всех сторон. Вы боялись?
— Да, — Эмир склонился к ней. — Был в ужасе. Это был мой первый бой. Я думал, что пройду несколько до первой раны.
Джессамин подвинулась вперед, оказалась на краю кресла.
— И вы убили людей, верно?
— Девятерых.
Краткий ответ Эмира был лишен гордости. Он явно много думал об этом.
— Я убила кое-кого, — сказала Джессамин. — Одного человека, и я все время думаю об этом. Я думаю о нем больше, чем о тех, кого убили по моим приказам. Почему так?
— Я не знаю, как ощущается, когда приказываешь кого-то убить, принцесса, — Эмир покрутил чашку длинными пальцами, продумывая слова неспешно, в отличие от быстро говорящих лордов, которых Джессамин знала при дворе. — Но все иначе, когда ощущаешь хруст костей или разрываешь оружием чью-то кожу. Вы ощущаете жар их крови, ее запах на своей одежде часы спустя. Я бы переживал, если бы вы не думали об этом потом.
— Я не жалею, — было важно, чтобы он понял это. — Он душил Мику. Я знала, что поступала правильно.
— А когда вы приказываете убить за вас? — Эмир взглянул на окно. Было слышно звуки тренирующихся Пятых Талантов.
— Это сложно.
— Потому что смерти по вашему приказу могут потом спасти жизни людей?
— Я… да, порой так и есть, — Пятые Таланты были созданы мучениями и смертью. Они убили сотни мятежников по приказу лорда Обера. Но этот ужас помог объединить империю. Пятые Таланты могли предотвратить конфликт или закончить его. И хоть Джессамин не нравился риск их использования, она понимала, что война с Обсидианом еще не закончилась.
Решения о жизни или смерти редко были простыми, как когда она ударила по черепу мужчины железным чайником, чтобы спасти подругу.
Она посмотрела на Эмира.
— Вы ощущаете себя хрупким?
— Хрупким, принцесса?
— После убийств. Вы не ощущаете, что ваша смерть ближе?
Она порой чувствовала, что ее череп мог треснуть, а кожа — порваться в любой момент. Она не знала, настигла ли ее вина, и будут ли эти ужасные картинки мучить ее до конца своих дней, если она использует Пятых Талантов.
— Я лучше ощущаю свою смертность, но это потому, что я чуть не умер, а не убивал врагов, — Эмир указал на свой бок, где попала первая стрела. — Но это произошло и с вами, принцесса.
Джессамин коснулась щеки. Ее шрамы были жесткими под ладонью, ее шелковистая кожа пропала навеки. Ей не нравилось думать об отравлении, и как близко она была к смерти. Она ненавидела ощущение слабости.
— Было… очень больно, — она ощущала теплое покалывание в глазах, тут же испугалась. Она вскочила на ноги, пока не полились слезы. — Я очень занята, солдат Грейсон.
— Это нормально — бояться после того, что с вами произошло, — мягко сказал Эмир. — В этом нет ничего постыдного.
Джессамин замахала на него.
— Бегите. Я позову вас, если понадобится еще информация. Процветайте, солдат…
В дверь громко постучали, раздался хруст, словно стучащий не рассчитал силы.
— Принцесса, гонец прибыл от императора, — позвал Девид за дверью.
— Чего ты ждешь? Входи.
Дверь открылась, и ворвался Пятый Талант. Эмир опустил чай и тут же встал. Джессамин мысленно отблагодарила его за помощь в притворстве.
Девид поклонился и протянул свиток пергамента. Джессамин посмотрела на послание с крупным почерком ее отца.
— Он хочет, чтобы я доставила Пятые Таланты в Кристальную гавань.
Искра интереса появилась в глазах Девида, его глаза из ореховых стали зелеными, потом черными. Его нос на миг стал выпирающим, как у лорда Обера.
Джессамин смяла записку в кулаке, стараясь не показывать тревоги. Ее отец не знал, как опасны были Пятые Таланты. Она не хотела доставлять сто непредсказуемых суперсолдат в свой город.
Но они воевали, и если обсидианцы уже посылали больше отрядов, они могли нуждаться в Пятых Талантах, защищающих столицу. Джессамин подавляла желание использовать их, но ее отец не знал об этом.