— После этого делай с трупами, что пожелаешь, — подтвердил Кхарн. — Сожги их, или оставь птицам-падальщикам, мне без разницы. — Он ухмыльнулся, демонстрируя все еще полностью родные зубы. — Мы не сентиментальный Легион.
7
НИКТО НЕ УБЕЖИТ
НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ ВЫСАДКА
СТЕНА ЩИТОВ
Лотара не собиралась смеяться, однако стойкие враги вызывали у нее восхищение. Военным регентом Арматуры был капитан эвокатов, седовласый воин Ультрадесанта с царственной улыбкой и глазами, в которых было что-то от сокола. Он ей сразу понравился, напомнив отца — полноправного властителя шпиля.
— Это чрезвычайно забавно, — ответила она гололитическому изображению посреди суеты мостика. — Особенно если учесть, что ваши города захвачены, а флот горит.
— Я так понимаю, — с величественной терпеливостью произнес Ультрадесантник, — что вы отказываетесь сдаться?
Лотара снова рассмеялась.
— Вы мне нравитесь, капитан Орфео. Надеюсь, вас там внизу постигнет быстрая смерть. Я расстроюсь, если узнаю, что вы страдали. Поэтому также надеюсь, что вас схватят Пожиратели Миров, а не Несущие Слово. Те имеют свойство довольно мерзко обходиться с пленными.
На лице солдата появилось пусть сдержанное и вежливое, но недоверчивое выражение.
— Чего вы надеетесь добиться, флаг-капитан Саррин? Арматура — всего лишь один мир среди Пятиста. Возможно, Калт погибнет, и Арматура угаснет, но сколько вреда вы рассчитываете принести? В чем цель вашей войны?
— Моя цель здесь, дорогой эвокат, состоит в том, чтобы убивать, пока мой примарх не велит мне прекратить, — ее интонация была настолько приторной, что несколько офицеров мостика улыбнулись издевке над Ультрадесантником. — Посмотрите на небо, капитан Орфео. Ваш флот уничтожен. Скоро на города посыпется дождь обломков.
Никаких резких реплик. Никакого ожесточенного ответа. Воин кивнул, словно отпуская подчиненного, гололитическое изображение мигнуло и исчезло.
— И все же, — произнесла она, повернув голову к первому помощнику Ивару Тобину, — в его словах есть смысл.
— Сочувствие к врагу, мэм? — тот аристократически приподнял бровь. — Проступок, караемый смертью. Мне следует немедленно выхватить табельный пистолет.
Она бросила на него взгляд. Бросила взгляд.
— Я серьезно, Тобин.
Саррин ввела команду на подлокотниках трона. На основном экране оккулуса сменилось изображение, и появился один из сверхкораблей Несущих Слово, который медленно выходил из атмосферы Арматуры. От одного его вида у нее свело желудок. Такое яростное неизмеримое величие. «Благословенная леди» шла на маневровых двигателях, пробиваясь сквозь обломки уничтоженного флота Ультрадесанта.
— Взгляните. — произнесла она. — Скажите, зачем нам вообще нужно было производить высадку, когда у Лоргара под командованием есть корабли вроде этого? Один такой залил бы всю поверхность огнем. А у лорда Аврелиана их два. И это не считая «Лекс», «Завоеватель» и нашу армаду.
Тобин молча созерцал громадный корабль. Перед тем как заговорить, он снова перевел внимание на стратегиум и его занятой, суетящийся экипаж. Война в пустоте подходила к концу, но мостик «Завоевателя» все еще гудел в суматохе. Разные посты пытались свести воедино полный анализ боя с потерями и жертвами. Другие изо всех сил старались координировать творившийся на поверхности кошмар. Лотара, пустотный боец, равных которому Тобину не доводилось встречать, всегда в шутку называла это «мелочами».
— Вам известно мое отношение к политике, мэм.
Теперь она закинула сапоги на один из подлокотников.
— Политике? — капитан фыркнула. Он сильно сомневался, что эта привычка осталась у нее со времен приемов на родине. — Это не политика. Это тактика, и ты об этом знаешь.
— Как угодно, мэм. Мне кажется, у меня слишком мало квалификации, чтобы комментировать.
Она с улыбкой покачала головой.
— Трус. Тебе повезло, что ты мне нужен.
— Как скажете, мэм.
Лотара повернулась на звук сигнала сближения.
— Подробности? — спросила она.
— Среди обломков включил питание корабль Ультрадесанта «Преторианская истина», мэм, — провидица Лералла была изможденной безногой инвалидкой, аугметически соединенной с центральной консолью ауспика. Она обернулась к Лотаре. Кабели, которые тянулись от ее головы к аппаратуре на потолке, образовывали корону из змей, как где-то в старых греканских мифах. — Похоже, они отключились в обломках и несколько часов прикидывались мертвыми, дрейфуя прочь от сражения, — ее голос был удивительно нежным и совершенно человеческим.