Он сделал паузу, почти что не желая продолжать.
— А Ариман… такой же?
Магнус неосязаемо положил руку брату на плечо. Эфирная кисть парила над куском пергамента, прикрепленным к доспеху Лоргара.
— Да. Отвратительно, что у нас это общее, не так ли?
Лоргар кивнул и тихо выдохнул, что не вполне было вздохом.
— Я знаю, что порой бывал трусом. Несмотря на всю мою страсть и рвение, я заколебался перед последней преградой. Мне не следовало посылать Аргела Тала в Око, пока я сам туда не вступил. Об этом я сожалею больше всего. Он превратился в одержимое создание, терзаемое призраком единственной жизни, которую ему не удалось спасти. Хуже того, он застрял между тем, чем был, и тем, чем ему предначертано стать.
Призрачная рука приподнялась.
— Судьба не скреплена печатями, Лоргар. Измени ее, пока можешь.
— Именно это я и намереваюсь сделать. Он — лучший и худший из моих сынов. Самый сильный и самый сломленный. Я очень многому научился на том, что с ним сотворил Пантеон.
Магнус повернул лицо к волнам Великого Океана, разбивающимся о поле Геллера корабля.
— Мне не нравится, что ты отзываешься об этих разумных бурях, как о пантеоне.
Лоргар бросил взгляд вбок, и сочленения его брони издали жужжание.
— Это слово не хуже других, Магнус. И я не могу изменить истину об их сущности.
— Слова обладают властью, Лоргар. Мне вряд ли нужно тебе об этом напоминать, — колдун внезапно ухмыльнулся. — И хватит на меня таращиться, брат! Особенно на мой глаз.
Улыбка не до конца лишила фразу жесткости.
Однако Лоргар не повиновался. Он открыто смотрел на постоянные метаморфозы образа Магнуса: полководец без левого глаза, с зашитой раной: циклоп с единственным громадным оком вместо человеческих глаз: чародей с гладкой плотью на том месте, где никогда не было правого глаза.
Когда Несущий Слово, наконец, заговорил, в его голосе абсолютно не было того неуверенного сомнения, которым была отмечена вся его жизнь на протяжении множества лет до Исствана V.
— Меня всегда нервировало, что ты больше всех похож на Отца.
Магнус приподнял покрытую шрамами бровь.
— Я? Это ты был создан его копией, Лоргар. Не я.
— Я не имею в виду физическое сходство, — Лоргар провел покрытой священными надписями рукой по татуированному лицу. — Я говорю о твоей… безликости. Ты столь же могущественен, как он, и твое лицо точно так же пляшет.
Теперь настала очередь Магнуса усмехнуться.
— Я не так силен, как наш отец. Жаль, что это не так.
Лоргар отмахнулся.
— Кто-нибудь из нас видел твое подлинное лицо? Было ли у тебя когда-то два глаза?
Магнус наклонил увенчанную короной голову.
— А ты разве не слышал историю, как я вырвал свой правый глаз, пожертвовав им ради знания? — примарх улыбнулся. — Мне она нравится. Возможно, она моя любимая.
— Я все их слышал, — отозвался Лоргар, желая услышать больше, но оставляя тему. Он слишком хорошо знал, что меднокожего брата невозможно вызвать на откровенность, если тот не имеет такого желания. — Мне нужен твой совет, Магнус.
— Как всегда, он к твоим услугам. Хотя я напомню тебе, что произошло, когда в прошлый раз ты его попросил лишь для того, чтобы проигнорировать.
Несущий Слово не рассмеялся горькой шутке, даже не улыбнулся.
— Ты имеешь в виду тот раз, когда я обнаружил, что Отец лгал всему Империуму, и что вселенная вовсе не лишена богов, как он настаивает? Да, смутно припоминаю те события.
— Это одна из точек зрения. И, разумеется, она неверна.
Лоргар покачал головой.
— У меня нет ни желания, ни нужды обсуждать подобные вопросы. Меня тревожит куда более насущное обстоятельство. Взгляни, брат. Это произошло в прошлом месяце, когда мы штурмовали какой-то бесполезный лояльный Трону мир, который Ангрон просто не смог оставить в покое. Его Пожирателей Миров нельзя было отозвать. Они вырезали население.
Он сделал жест свободной рукой, и перед братьями возникло туманное изображение. Магнус мгновенно узнал фигуру, вооруженную двумя массивными устрашающими топорами и закованную в стилизованное бронзовое облачение короля-гладиатора. Она запрокинула покрытую шрамами голову, безмолвно ревя в небо. Исходящие из черепа кабели хлестали из стороны в сторону, словно грива кибернетических косичек. Большая их часть была воткнута в силовые разъемы доспеха. Как обычно, некоторые вырвались в горячке боя.