Гарри понимал, что его возвращение выглядит, по меньшей мере, странно. Поэтому приходилось, как-то отбрехиваться от всех этих скрытых дознавателей и просто любопытствующих. К тому же из досье как-то просочилась информация о том, что он подвергся насилию.
Причем всех явно интересовали скорее всего именно интимные грязные подробности. Для него было шоком, что многие знали... как выяснилось, что врачи диагностировали множественные… ээ... гомосексуальные сношения. К счастью, без особых травм. Это вызвало некий нездоровый ажиотаж вокруг его личности.
Гарри только отвечал, что ничего не помнит. Совсем. Ему не верили и выразительно хмыкали.
Периодически его пытались если не полапать, то прижать, что не вызывало никаких положительных эмоций. А некоторые даже пытались его... ну, более основательно пощупать. В дУше. Пару раз Гарри отвечал им. Кулаком по наглым... аврорским... мордам. После того, как двоих таких «ухажеров» отправили в медчасть, ему даже было сказано, что он, очевидно, считает достойным своего прекрасного зада только Пожирателей. Это было сказано зря, потому что еще несколько свидетелей, включая самого говорившего, отправились уже не в медчасть, а в Мунго с более серьезными травмами.
Причем подобные расспросы продолжались и во внерабочее время, частенько обрастая совершенно непонятными подробностями. Конечно, парней можно было понять, ведь он был единственным, кто вернулся из того рейда. Больше так и не нашли никого.
Ни мертвым, ни живым. Из книги живых они исчезли, в книге мертвых не появились. Гарри не знал, как сложилась их судьба. Но подозревал. Люди Лорда умели ломать. Он на себе убедился. Но рассказывать про такое не спешил. Он подозревал, что возможно, некоторых они скоро встретят. Во время рейдов. Такие вещи замалчивались, но он про подобное слышал. Просто раньше не верил.
Кингсли потом лично провел разбирательство этих стычек и даже высказался по этому поводу, чтобы «отвалили от Поттера», коли им жизнь дорога. Никаких взысканий на Гарри, кроме суток ареста накладывать не стал. Однако эти сутки оказались очень тяжелыми. Сидя в камере, Гарри вновь пережил все этапы своего «падения» Чем вызвал довольно странную реакцию собственного организма.
Которую пришлось удовлетворять вручную.
Из камеры он вышел с разбитыми о стены в кровь руками. И твердым убеждением, что он – ублюдочный извращенец.
В министерстве он старался никак не пресекаться ни со Снейпом, ни с Малфоем. Это было довольно сложно, но возможно. Приходили они все же в разное время, да и уходили в разное, а все остальное он старался не покидать территории аврората, находясь или в тренировочных дуэльных залах или на заданиях по патрулированию. На террористические разборки его пока не выпускали, потому что не считали его еще здоровым. Служебный медик тоже не дал своего разрешения на подобное. Но, возможно была и другая причина – остерегались. Или не доверяли.
Но время постепенно все сглаживало. Разговоры поутихли, тренировки же продолжались, а что ни говори, Поттер был неслабым магом, да и бойцом всегда был отменным, особенно после своего плена. Все сочли эти перемены традиционной злостью и желанием отомстить.
Но Гарри становилось все некомфортнее. Теперь некоторую разрядку он мог получать только на тренировках, гоняя себя на тренажерах до полного изнеможения. Физическая усталость немного притупляла… желание, которое последнее время обострилось почти до предела. Порой ему казалось, что у него буквально саднит и зудит в том самом месте…
Но хуже всего было с Джинни…. Когда-то любимая... или не очень? Но, по крайней мере, желанная супруга больше совершенно не вдохновляла. Это было ужасно, тем более, что женщина как раз ни с того, ни со всего вдруг воспылала к нему необъяснимой страстью. Пытаясь всеми силами добиться от него самоотверженной взаимности каждую ночь. На такой подвиг он решительно не был готов.
Приходилось находить тысячу причин, чтобы отправить ее спать одну. Ну… например, что в ее положении это вредно, что он сегодня перетренировался, что часто было правдой, потому что он буквально валился с ног и порой засыпал прямо за столом во время ужина.…
Джинни гневно фыркала, изредка в сердцах обзывала его, а потом предложила сходить к врачу. Гарри согласился. С этим и, правда, надо было что-то делать.
Хорошо, хоть последнее время она примолкла насчет заключения магического брака.
Конечно, к простому врачу идти с подобным вопросом, можно было и не мечтать, это сразу стало бы достоянием всей страны. А такой славы вовсе не хотелось. Как и лавины вероятных желающих его «утешить» и «вылечить», он не сомневался в том, что таковые сразу объявятся… А где найти частного врача, да еще и по такому щекотливому вопросу?
Кажется, это понимала и Джинни. Хотя, на подобное ее явно надоумила мать, можно было даже не сомневаться. Несколько раз она даже предлагала Гарри «своих знакомых» когда заходила навестить их. Но Гарри только передернулся.
К «знакомым» Молли у него почему-то не было никакого доверия. Немного подумав, он решил обратиться к Гермионе. Все же та работает в отделе брака…
И в одно из дежурств он отправился к ней. За стойкой отдела сидела приятная блондинка, которая тут же уставилась на него круглыми голубыми глазами с непередаваемым обожанием. Гарри поплохело.
— Мисс…
— Грета.— Тут же подскочила эта кукла на своем месте. Ее кудряшки а-ля Скитер дернулись пружинками и тут же опустились на место. — Ох, Вы ведь лорд Поттер, да?
— Эммм, думаю, не совсем. Я тут инкогнито. Вы не могли бы сказать, где мисс Гермиона Грейнджер?
— О, она с клиентом в архивном хранилище. Это та дверь, скорее всего третий отсек…эй-эй, вам туда без сопровождения нельзя!!!
— Мисс Гермиона и будет сопровождением! – он крикнул уже из указанной двери, потому как дольше общаться с куклой не хотелось. Рядом с ней даже Джинни выглядела более умной.
Гарри вошел в огромный зал, уставленный стеллажами со свитками и папками. Зал казался бесконечным.
Стеллажи уходили на высоту пяти метров и были набиты до отказа… «и где тут этот третий отсек?» помещение выглядело настоящим лабиринтом. Он невольно тихо пошел вдоль стеллажей, больше полагаясь интуиции, чем какой-либо логике.
Через некоторое время он услышал… Гарри сначала не понял, что он услышал. Он тихо проследовал дальше. Звук поцелуя уже было спутать невозможно. И последовавший тихий мужской смех.
Гарри не удержавшись, выглянул из-за стеллажа. И понял, что идея идти бесшумно была плохой. Лучше бы он шел «громко».
Высокий черноволосый мужчина славно и ритмично трудился над его подругой. Она, похоже, не возражала, так как ее ноги покоились на его плечах. На одной все еще была туфелька, вторая валялась на полу. На мужчине была черная мантия. Он явно не был мальчиком по возрасту. Гарри не видел его лица, потому что парочка расположилась к нему спиной. Но вот интонации его смеха и приглушенный шепот…прямые, черные, удлиненные, рассыпавшиеся по плечам волосы, черная мантия, ниспадающая до пола…
Гарри стало нехорошо. Он сам не понял, как оказался за его спиной и рванул на себя за плечо. Он хотел... Что он хотел? Все мысли тут же вылетели из головы.
— Гарри?— воскликнула шокировано Гермиона, лежащая на служебном столе.
Опс…
«Она еще и способна что-то говорить…» — пронеслось в голове ревнивого, да что там,… дурака…
— Мерлин…— более стыдно он никогда себя не ощущал. – Простите…
Гарри быстро выскочил из хранилища, и помчался в аврорат. По дороге он даже не заметил Люциуса Малфоя, довольно удивленно его проводившего взглядом. Уже войдя в помещения дежурных аврората, в это обеденное время к счастью пустые, он стукнулся головой о стену пару раз, а потом стек в беззвучном смехе на пол.