Прошла еще неделя.
Гарри особо не считал дни. Но последнее время он все больше переживал за сына. Ведь Джинни осталась без гроша, с явно опустошенной ей же самой карточкой. Как они там? О себе молодой аврор старался даже не думать. Последнее время он принимал жизнь так, как она есть. Он не знал точно, сколько прошло времени со дня его пленения. Попытки побега он давно прекратил, как заранее обреченные на провал.
Каждый день непременно начинался, помимо традиционного секса, утомительной тренировкой в дуэльном зале. Он, наконец, к удовлетворению Ворона стал ощущать свою магию, понимая, о чем ему говорили оба мага.
И дуэли стали более затяжными и выматывающими. После этого его загружали книгами по магии и свитками для самостоятельной учебы. Вечера, как правило, проводили у камина, в почти семейной обстановке. Если он, конечно, за день не нарвался на наказание.
В один из таких вечеров Гарри не выдержал, и задал мучающий его вопрос, как там его близкие.
Малфой поджал губы и прищурил глаза.
- Ты ведь имеешь в виду сына?
Гарри быстро кивнул. Он даже не сообразил, что блондин может ревновать. Но, похоже, было именно так. Снейп расслабленно повернул к ним голову.
— Твоя жена живет у своих родственников. Судя по всему, все нормально. И, думаю, тебе пора домой. Раз ты об этом решился заговорить.
Брови Гарри поползли вверх.
— А что ты думал, мы будем тебя удерживать насильно?
— А… — Гарри сглотнул — Лорд...
- Гарри, это уже наша проблема. Для того, чтобы ты сделал некоторые выводы, тебе стоит некоторое время побыть одному. Каким может быть твое возвращение к нам, ты догадываешься. Добровольным. Но насильно… ты нам стал слишком дорог. Хотя и не понимаешь пока этого.
— Ты должен сам расставить свои приоритеты. Мы даем тебе возможность выбора. Лорд сейчас в отсутствии, и мы можем организовать твой побег. — Люциус наполнил бокалы коньяком.
— Ты сейчас неплохо подготовлен для начинающего аврора. Нам будет интересно пересечься с тобой в дуэлях. Только помни, если проиграешь…— и Снейп горячо шепнул в ухо, – выпорю… прямо там.
На разработку побега ушла вся ночь. Странно, но Гарри еще никогда не испытывал такой щемящей грусти и благодарности одновременно. Чтобы угодить двум пожирателям, он был готов просто напоследок выскочить из собственной кожи, стараясь доставить ошеломительное удовольствие им в постели. Поэтому построение и обговаривание этих планов побега, со стороны выглядело довольно странно.
Правда, под конец Люциус все же усомнился, стоит ли Гарри отпускать… Но Северус был непреклонен.
Перед тем, как сбежать, Снейп его напоил зельем, сделанным на основе его собственных волос, взятых в тот период, когда он сидел в темнице первую неделю и сказал, что действие зелья будет сходить в течении пяти дней. Потом к нему все же применили круциатус, не забывая целовать. Пожалуй, это был даже приятный круциатус… После этого его, под видом трупа, в почти бессознательном состоянии вывезли из поместья. Через несколько часов его нашли местные жители и вызвали авроров и специалистов Мунго.
Которые много чего диагностировали.
Но сомнений в том, что Поттера просто сочли трупом, ни у кого из колдомедиков даже не возникло. Как и то, что очнувшись, он долго шел в таком состоянии, а возможно, даже аппарировал. Два дня он провел в клинике. К нему пытались применить легилименцию, но блоки, мастерски поставленные Снейпом, не дали проникнуть в память молодого человека. Поэтому выяснить, где его держали, и кто его пытал, было невозможно. Более того, они чуть не спровоцировали магическую кому больного. После этого всех дознавателей просто выкинули из клиники. А к Гарри по вызову медика, показавшегося Гарри знакомым, пришел адвокат, а точнее Драко Малфой, и объяснил, на какие действия авроров молодой мужчина уже может подать в суд. Причем объяснил это в присутствии последних.
Только после этого, наконец, все воздействия прекратились, через три дня к нему пришла Джинни с Джеймсом на руках.
Первое, с чего начала любимая супруга, после дежурных поцелуев, отснятых приглашенным в палату репортером, и отчего-то не вызвавших у Поттера никаких эмоций, так это с обвинений, что он их оставил без гроша. А ведь мог открыть доступ к своему родовому счету! И что теперь он должен ее маме по гроб жизни.
Гарри старался ее не слушать. Вся эта встреча вызвала очень неприятный осадок. Но он был согласен ее терпеть. Потому что рядом был Джейми. Мальчик залез на его кровать и, точно котенок, терся щекой о шею отца. Молча.
Наконец, Джинни бросила ему свою козырную карту. С некоторым торжеством она сообщила Гарри, что ждет ребенка.
Гарри при этом испытал странное счастье. На что Джинни сорвалась, закатив истерику, обвиняя его в своем положении, что он был настолько неосторожен, или наоборот, все сделал специально… А ведь по магическим законам она даже не может сделать аборт, потому что рискует потерять магию, к тому же это считается преступлением…
Гарри даже не понял, про что она такое говорит, он в это время тихо объяснял сыну, что у него будет братик или сестричка.
Наконец он сосредоточился на крике жены.
— Джин, ты что? Я открою для тебя на всякий случай счет. Со специальными указаниями. Я же не мог предположить, что все так получится…
Джинни нервно и зло зашипела.
Все шло совершенно не так, как ей хотелось. Она прищурила глаза и, схватив Джеймса, тут же заревевшего, в охапку, выскочила из палаты.
Ей не нужен был отдельный счет! Она хотела все состояние.
Она уже высказала все Рону, объявившему месяц назад, с видимым удовольствием, о том, что Поттера больше нет, он погиб на задании. Из рейда, в котором был и Гарри, никто так и не вернулся. Даже тел молодых авроров не нашли. Только следы боя.
Едва выдержав неделю, Джинни под конвоем Рона и Персиваля, с матушкой под ручку, отправилась за получением наследства.
Но поход «убивающейся» вдовы и ее родственников в Гринготтс, ни к чему не привел. Гоблин с видимым презрением ответил, что: «по их данным, которые сомнению не подлежат, клиент скорее жив, чем мертв… но если бы и не был жив, то состояние было бы заморожено до принятия родового наследия сыном клиента. Потому как у Джинни брак не магический… а…»,— при этом гоблин выразительно сплюнул, — «министерский». Что ничего для магии не значит. И она для Поттеров никем, собственно не приходится. И даже ее сын, является по их правилам, бастардом, потому как ритуалом в род Поттеров не принят.
Это вызвало ужасную сцену со стороны Джиневры в самом банке, о которой даже было написано в газетах. В очень издевательских интонациях. Рон едва утащил оттуда расходившуюся ведьму. Потому что гоблины пригрозили вызвать дежурных авроров.
Молли тоже была разочарована в дочери. Она высказала все, что думает о ее умственных способностях, раз у той не хватило ума и способов воздействия на мужа, чтобы все организовать, как положено.
На что та ответила откровенным ревом. Тогда и всплыл факт беременности. Молли тут же успокоилась, сказав дочери обождать с абортом. Так как доля наследства на двоих детей из родового состояния будет больше, чем на одного, в случае гибели Поттера.
На это Джиневра устроила новый скандал, выдвигая аргументом то, что при этом ее шансы вторично выйти замуж с двумя детьми будут гораздо меньше.
Молли поджала губы и отвесила дочери пощечину. Тихо прошипев, что только ей известно, о том, что второй ребенок от Поттера. А ее возможному второму супругу это знать совершенно не обязательно. А в магическом мире вполне достаточно ритуалов, чтобы скрыть истинный облик младенца.
На том и порешили.
Но тут внезапно, когда уже никто не ждал, объявился живой и невредимый, конечно, относительно, Поттер.
Молли тут же призвала дочь к порядку, прекратив волевым приказом все ее шашни на стороне. Вроде бы. И потребовала, что бы та исправила свой недочет, по возможности немедленно заключив магический брак с лордом Поттером.