— Он был в метеорите? — спросил учитель.
— Мы предполагаем, что да, — сказал Борис.
Я был ошарашен этой новостью. Он все это время был в метеорите! Что он пережил за эти годы, что может рассказать?
— Какая сила у папы? — спросила Аврора.
Учитель слегка хмыкнул, закатив глаза.
— Все, кто находится с ним рядом, лишаются своей силы и становятся обычными людьми, — пояснил Борис.
— То есть, вы хотите сказать, что отца не было пятнадцать лет, и он появился в наш день рождения, и вы думаете, что мы сможем его разбудить? — уточнил я.
— Совершенно верно, — кивнул учитель.
Глава 40
Я волновался перед встречей с отцом. Он находится в коме, но необычной. Все приборы показывают, что он просто спит, но никто не может его разбудить.
Борис сделал предположение, что мы с сестрой сможем сделать что-то, от чего он сможет проснуться.
Наш состав начал тормозить. Окна лабораторий пропали, и открылась панорама того, вокруг чего были построены все местные стены и лаборатории.
Из окна мы увидели огромную скалу. Я сразу догадался, что это и есть метеорит. Золотые и голубые прожилки переливались под светом бесчисленного количества дронов, кружащих вокруг него. У основания вокруг метеорита был пристроен металлический мост.
Я подсчитал, на сколько этажей был метеорит в высоту, и оказалось, что он доходил до пятнадцатого этажа исследовательской лаборатории.
— Впечатляет? — сказала у нас за спиной Света.
Мы с сестрой, как маленькие дети, прилипли к стеклу, разглядывая величие и красоту огромного камня. Внизу стояли два ученых и оживленно обсуждали какие-то проблемы.
Поезд заехал в туннель, и метеорит пропал из виду.
— Ваш отец находится в соседнем отсеке от метеорита, — пояснила Света, — Мы решили не уносить его далеко от него, потому что они как-то взаимодействуют…
— В каком смысле? — спросил учитель.
— Камень реагирует на Дениела, он увеличивает его силу в несколько раз, — стал объяснять Борис, — Ты же уже понял, что даже твои силы тут не работают?
— Хочешь сказать, что это из-за Дэна? — удивился учитель.
— Именно, мы предполагаем, что когда он проснется и покинет это место, то ограничения не будут такими жесткими, — предположил Борис.
Мы вышли из поезда и направились по идеально белому проходу к лифту.
— У вас очень чисто! — похвалила Аврора.
— Этим занимаются роботы-уборщики, — пояснил Борис.
Спускаясь вниз, мы опять увидели метеорит. Вблизи он казался еще красивее. Оказалось, что под мостом у метеорита росли растения, необычные. Они переливались всеми цветами радуги и покачивались каждый по-своему. Я посмотрел на сестру, ее глаза горели от восторга!
— Мы прибыли, — сказала Света, — Сейчас вас просканируют, продезинфицируют, и вы сможете войти в палату к отцу.
Когда мы вышли из лифта, нас отвели в комнату, где попросили надеть специальные белые комбинезоны. Надев на глаза очки, нас троих засунули в небольшую комнату, где осветили ультрафиолетом. В воздухе пахло озоном, как после грозы.
— Мы вас продезинфицировали и просканировали, — сказала в микрофон Света, — Теперь можете войти в палату, удачи.
Теперь уже я взял Аврору за руку. Мы сняли очки и немного расстегнули комбинезоны. Подойдя к двери в палату, никто не решался первым войти внутрь.
Учитель протянул руку, чтобы нажать кнопку автоматического открывания двери, но она дрожала.
— Ух, давно я так не волновался, — смущенно выдохнул он, — Я не видел его пятнадцать лет…
— Мы тоже очень волнуемся… — сказала Аврора.
Мы с сестрой взяли его за руку и втроем нажали на кнопку. Дверь открылась.
Палата была огромной. Куча медицинской аппаратуры, пикала система сердцебиения. У окна с видом на метеорит стояла большая кровать, где лежал отец. Он был укрыт простыней до шеи, с такой же бородой, волосы на голове сильно отросли. Мы с сестрой замерли на пороге, боясь подойти ближе к кровати.
Учитель подошел первым. Он посмотрел в лицо старого друга и улыбнулся. Погладив отца по голове, он потрогал длинные пряди волос, разбросанных по подушке, и потеребил их.
— Ты почти не постарел, — тихо сказал он, — Что же с тобой случилось, друг мой?
Решившись, мы подошли поближе. Он почти не изменился, на вид ему было лет тридцать. Только несколько седых прядей волос говорили о том, что он старше, чем выглядит.
Аврора тихо заплакала, прикрыв рот рукой. Я тоже готов был расплакаться. Взгляд затуманился от навернувшихся слез. Я боялся прикоснуться к отцу, вдруг он рассыпется, как старая фарфоровая кукла.
Учитель достал его руку из-под простыни.
— Ого, а ты там время зря не терял, — удивился он, держа большую накачанную руку отца.
Только сейчас я увидел, какая широкая была шея у отца, под простыней медленно поднимались грудные мышцы при каждом вдохе.
Аврора положила свою ладонь на лоб папе, а я взял за руку. Его ладонь была грубой и твердой. Когда на костяшках огрубела и стала твердая, как камень. Пальцы и ногти были сильно стерты, что образовались коросты.
— Господи, папа, что с тобой было? — плача сказала Аврора.
Его рука сжалась в кулак, он открыл глаза, ногой пнул учителя, что тот отлетел в другую часть комнату. Я успел схватить сестру и отскочить с ней.
Отец вскочил на кровать, схватил рядом стоящую стойку с капельницей и встал в боевую стойку, как с копьем. Он был огромный, накаченный. Все тело было в шрамах и ожогах.
Я видел, как он испугался. В его взгляде читалось удивление, страх и непонимание происходящего. Он несколько секунд смотрел на нас широкими глазами.
— Папа… — тихо сказала Аврора, — Это мы…
Его взгляд изменился, он бросил палку и спустился с кровати… Он вытянул руку вперед, словно перед ним был мираж.
— Не может быть… — тихо сказал он. Одинокая слеза скатилась по его щеке.
Мы начали подходить к нему. Аврора взяла его за руку. Он аккуратно стиснул ее руку, как будто она была бумажная и, боясь сломать, аккуратно отпустил.
— Нат, Аврора, это правда вы? — прошептал он.
Он медленно подошел, не веря своим глазам. Положил свои ладони к нашим щекам. Мы кинулись к нему на шею. Я не стал сдерживать слез и разрыдался. В голове пронеслись все приятные моменты с отцом. Он тоже рыдал.
Учитель подошел к нам, потирая голову. Он не стал портить момент и просто стоял, наблюдая за нами.
— Как вы выросли, — плакал отец, — Я так по вам скучал!
— Мы тоже, папа, — сквозь слезы сказал я, — Мама до сих пор плачет, она думает, что мы не знаем.
— Господи, а где Лиля? — он оторвался от нас, огляделся по сторонам и только сейчас увидел учителя.
— Она ждет тебя дома, Дэн, — улыбнулся учитель, потирая ушибленное место, — Хороший удар, приятель.
Папа отпустил нас и подошел к учителю.
— Вацлав… — улыбнулся папа и крепко обнял учителя, — Ты все-таки получил мое сообщение.
— Как же я мог его не получить, друг мой, — успокоил его учитель.
— Я не ослышался, — вытирая слезы, я подошел к ним, — Вацлав?
Это было имя учителя? И он его скрывал? Учитель посмотрел на меня осуждающим взглядом, говорящим, что, если я еще что-нибудь скажу, мне не поздоровится.
Отец отошел сел на кровать и посмотрел в окно. По метеориту гуляли блики золотого и синего света, переливаясь, словно северное сияние.
— Мы пришли, чтобы забрать тебя, — сказал я, — к маме, бабушке, дедушке.
Не отводя взгляда от метеорита, он улыбнулся. Когда он наклонил голову, ему на лицо упали пряди волос, скрывая глаза. Только по каплям на штанах мы поняли, что он опять плачет.
— Собирайся, Дэн, мы возвращаемся домой, — ласково сказал учитель, садясь рядом с ним и положив руку ему на плечо.
— Прежде, чем возвращаться, надо привести себя в порядок, — улыбнулся он, убирая волосы с лица.
Я посмотрел на Аврору, она улыбалась и вытирала слезы.