– Тя-тя-тя! – объясняет Соня, преданно заглядывая мне в глаза.
– Это тя-тя! Согласна! Давай покушаем! – помогаю дочери пристроиться поудобнее, качаю её, напевая песенку.
Может, заснёт сейчас, и я успею закончить срочную работу.
А ещё нужно приготовить малышке кашу на вечер и постирать её вещи. Машинка стиральная у нас сломалась неделю назад, и это, на самом деле, катастрофа.
На мастера у меня просто нет лишних денег, всё расписано до копейки. Вот если получу за заказ, то первым делом починим машинку. Но чтобы их получить – картину нужно дорисовать, да ещё и чтобы понравилось. А там такая капризная барышня с “аристократическими” запросами. Ей, видите ли, нужен пейзаж в стиле Прованс, но при этом она потребовала добавить столько пошлых деталей, что картина потеряла своё очарование. Теперь на переднем плане у нас жёлтые тюльпаны, того самого вырвиглаз цвета, которым Соня покрасила себе ухо.
Ну что ж, зато он хорошо гармонирует со шторами в их безвкусной гостиной. А это для заказчицы главное!
Соня засыпает, а я до поздней ночи вожусь с прорисовкой злосчастных тюльпанов. Хорошо, что на картине не будет моего имени. Эта не та работа, которой я хотела бы гордиться…
Взгляд падает на другой холст. Вот его я рисовала с душой. А точнее, туда я вложила всю свою боль, тоску, обиду.
Это пейзаж, который открывался из большого окна в гостиной нашего дома с Сергеем.
Желтеющие листья клёна, резные белые качели под ним, вдалеке беседка, увитая плющом.
Когда-то я мечтала, что на этих качелях будет заливаться смехом наша дочь, а рядом мы бы обязательно поставили песочницу и детский бассейн летом. Но этому не суждено было сбыться, как и увидеть мне этот клён ещё раз в зелёном наряде. В моей памяти он остался одиноким, холодным, обдуваемым всеми ветрами. Как и я теперь…
Через пару дней эта картина отправится на выставку в галерею. Мне жаль отдавать именно её, но я так решила. Хватит смотреть и вспоминать… Слишком многое она поднимает в душе из того, что давно следует забыть…
После побега, как и советовала Маша, я решила затеряться в маленьком городке.
В первые недели меня сводила с ума паранойя. Всё время казалось, что кто-то преследует меня. Я плохо спала ночами, постоянно оглядывалась в панике, прислушивалась к каждому шороху. Поэтому переезжала я несколько раз в самые разные города России. Пока не попала сюда - в небольшой, но красивый город на Кавказе.
Меня вдруг поманили горы, они же помогли мне обрести хоть какой-то душевный покой. Да и бегать дальше мне уже не позволяло состояние здоровья.
Беременность протекала сложно, почти половину срока я пролежала на сохранении.
Зато в больнице я познакомилась с хорошими людьми. Одна из медсестёр в отделении, где я лежала, оказалась отзывчивой, потрясающей женщиной. Мы с ней подружились.
Зоя Павловна теперь Сонечку называет внученькой, а меня – дочкой. Если бы не она, даже не знаю, как бы я выживала.
Эта женщина очень помогла мне с малышкой в первые месяцы после её рождения. Соня много болела, плохо кушала, да и сама я долго отходила после тяжёлых родов.
Я вообще долго отходила. Буквально училась заново жить. Привыкала к самостоятельности, к мысли, что теперь я одна и надеяться мне не на кого.
Это было больно и тяжело. Я осознала, от скольких проблем меня защищал мой муж, как сложно выживать одной, и как сильно я привыкла к его заботе. Но всё это мелочи.
Самым тяжёлым оказалось вырвать его из сердца. Оно никак не хотело отпускать этого предателя.
Да, я помнила всё, что он сделал, я помнила кадры того поганого видео, но это днём…
А ночью мне снился мой самый родной, нежный, любимый Серёжа. Он звал меня, просил вернуться, не бросать его, каждый раз шептал “Прости”, и во сне я сдавалась. Падала в его объятия, забывая обо всём. И только утром проклятая память бросала меня в уродливую реальность.
Время лечит? Определённо. Я очень старалась его забыть, и у меня почти получилось. Но судьба усмехнулась, послав мне дочь, так похожую на отца.
И сейчас она хмурится во сне точно как её папа, а сердце моё снова заходится неровным стуком…
Глава 8.
Ночь получается бессонной. Сонечка плакала почти всё время, а если и засыпала, то только на руках, когда я её качала, расхаживая по комнате.
В итоге я свалилась под утро с дикой болью в пояснице.
За окном только светает, а малышка уже гулит в своей кроватке, и я ещё полчаса досыпаю, не в силах открыть глаза.
Но вот её зов становится всё более требовательным, с капризными нотками, пока не переходит в плачь.