На крыльце я ускоряюсь, но Богдан все же нагоняет меня и успевает взять меня под руку, когда я заношу ногу, чтобы спуститься на одну ступень.
— Не в твоем положении так скакать, милая, — заявляет он и крепко держит меня под локоть. —
Осторожно.
— Пусти…
— Тут ступеньки крутые.
Какой заботливый у меня муж, но и раньше он тоже всегда вел себя как истинный джентльмен: дверь откроет, стул придвинет, поможет надеть или снять верхнюю одежду.
Но такой он был только со мной, со своей мамой и нашей Светой, а с остальными женщинами он всегда держал себя холодно и отстраненно. Не кидался ручки целовать или накидывать на плечи пальто.
— Что, поедешь со мной к отцу? — ехидно спрашиваю я. — Чтобы проконтролировать наш разговор? Чтобы твой отец не наговорил лишнего?
— Я думал, что стоит сопроводить тебя и закрыть от возможной агрессии с его стороны… —
Богдан смотрит перед собой. Затем он хмыкает и переводит на меня снисходительный взгляд, —
но ты же уже девочка взрослая, да?
А он прав.
С чего я вдруг решила, что свекр внезапно скажет что-то против сына, которого покрывал все эти годы?
— Но если я тебе нужен, — Богдан продолжает ухмыляться, — то я могу побыть с тобой.
Мое общение со свекром всегда проходило в присутствии Богдана, потому что мне было очень некомфортно быть наедине с его отцом.
Я же знала, что он меня недолюбливал в начале наших отношений, поэтому я так и не смогла проникнуться доверием и поэтому всегда просила Богдана быть рядом.
Быть моим защитником в беседах с тем, кто был однажды против меня.
— Да, я взрослая девочка, — пытаюсь вырвать локоть, но мне не удается этого сделать, потому что хватка у Богдана пусть и мягкая, но крепкая. Я как мышь в лапах кота. Поднимаю взгляд. — И вот как? Твой отец будет со мной агрессивен?
— Ты меня умиляешь, Люб, — Богдан шагает плавно и твердо, — столько лет в нашей семье, а ты до сих пор не понимаешь, что за человек мой отец.
— Да я не в курсе кто ты на самом деле…
— О том и речь, — на тротуаре перед парковочной линией он резко разворачивается ко мне и сжимает мои плечи, цепко вглядываясь в глаза, — я просто тебя сразу предупрежу, моя милая, тебе не понравится разговор с моим отцом.
Я с вызовом приподнимаю подбородок.
Он запугивает меня, потому что не хочет, чтобы всплыли неприятные подробности из его тайной от меня жизни?
— И ты не получишь от этого разговора то, чего ждешь, — Богдан с угрозой щурится. — но… я же не могу тебя приковать к батарее цепями, верно?
Вот какие у него в голове мысли бродят.
Тошнота усиливается ядовитым уколом страха. Между лопаток пробегает озноб.
— Хотя, может быть, тебя запереть до свадьбы? — Богдан наклоняется ко мне и внимательнее всматривается в глаза. — Например, в частной клинике и отдельной палате под охраной на сохранении, м?
Я аж задерживаю дыхание. Кончики пальцев дрожат.
— Я шучу, милая, — он касается моего подбородка и холодно улыбается уголками рта, — хотя ты всегда говорила, что я не умею шутить, да? — поправляет ворот моей блузки. — Папе привет передавай.
Мне не сбежать, и Богдан очень прозрачной шуткой намекнул, что жестко возьмется за меня, если будет мной недоволен.
— Ты не посмеешь… — выдыхаю я.
— А я думаю, — наклоняется ко мне, — что я сейчас многое посмею и позволю себе, Люба, —
скользит взглядом по лицу и вновь всматривается в глаза. — Я не против того, чтобы ты побеседовала с моим отцом. И, Люба, — опять кладет руку на живот, — и если бы я его боялся, то меня бы женили на другой, — чувствую под его рукой толчок, — совсем не на тебе.
Глава 20. Зачем ты мне это сказал?
Конечно, я подозревала, что такому замечательному и перспективному Богдаше папа искал невесту, наверное, чуть ли не с пеленок.
Он же явно расписал всю его жизнь по годам и даже по десятилетиям, но тут я, соседская девчонка, испортила все планы.
Залетела, мелкая гадина, и весь проект под кодовым названием “идеальный сын” был бессовестно уничтожен его же сыном, который уперся рогом: “я женюсь и точка”.
Это, конечно, до сегодняшнего дня было трогательно и мило, но теперь я вижу в решении Богдана быть со мной, как с женой, не его любовь, а желание насолить отцу-самодуру, который планировал его женить после учебы за границей, но… на ком?
— Но и не на Кристине он бы тебя женил, — клокочу я, в злобе вглядываясь в лицо самодовольного мерзавца-мужа. — На ком?
Я не могу рационально оправдать это желание выяснить, кого мой свекр готовил в жены Богдану.