Тянет, как свою безвольную игрушку до этого самого гардероба проклятого. Это буквально огромная комната с большущей гардеробной системой. Куча полок и вешалок и всё это заполнено одеждой, обувью и аксессуарами.
Арина обещала пять минут, но устраивает модный приговор на целых сорок минут. Я и не думала, что она такая дотошная до одежды.
— Идеально! — она толкает меня к большому зеркалу в пол, чтобы я оценила её приставучесть.
Тяжело вздохнув, я подхожу ближе к нему и смотрюсь.
Давно я не носила таких платьев. По настоящему летнее. Развевающаяся юбка чуть ниже колена из тонкой белой ткани, свободные рукава-фонарики по локоть, довольно большой квадратный вырез с оборками, притягивающий взгляд к ключицам, груди и кулону с жемчужиной, который тоже Аринка заставила надеть.
Ещё заставила и босоножки на каблуке напялить, которые я давно не ношу. Вот, конечно, повезло, что у нас одинаковый размер ноги…
— Это… — хочу сказать слишком. Не привычно. Не для меня, но ничего не успеваю. Арина вдруг нападает на меня, поняв, что не хватает макияжа и причёски.
Мучает меня, проходит ещё час где-то, прежде чем я снова оказываюсь у зеркала в полном образе. Даже сумку-клатч под цвет находит.
Всё-таки красиво. Очень. Но так странно. Накрученые чёрные локоны, спадающие на плечи вместо гульки. Тяжёлые из-за туши ресницы. Я отвыкла. Как и от помады на губах, как и от тона, даже лёгкого. Ещё румяна, небольшой контуринг, всё это.
Я будто вернулась в свой двадцати летний возраст. Это был мой самый расцвет красоты. Марат дарил много подарков, покупал мне всё, что я хочу и я не отказывалась. А потом начала, когда сконцентрировалась на зачатии малыша. И больше никогда не была такой красивой.
Вот как сейчас в зеркале.
— Ну здорово же, скажи? — Арина звучит как какая-то мама, которая любуется дочкой. Хотя это она младше, а не я её.
— Да… но… не слишком?
— В самый раз. Пусть больше страдает, что потерял такую, променяв на какую-то паль.
От этих слов меня аж пробивает. Тело покрывается мурашками. Приятными.
Точно. Пусть страдает. Пусть ему тоже будет плохо. Пусть сильнее убедится в том, что он кретин. Променял меня на куклу, так ещё и стрёмную, искусственную.
Страдает и больше никогда не получит.
Такую красивую. И уверенную.
Я набираюсь смелости и еду в квартиру. Арина подвозит меня, но высаживает подальше от дома. Заберёт чуть позже, через полчаса, успею всё собрать.
Прогулочным шагом иду по дорожке. Мужчины смотрят на меня. Многие. Оборачиваются. Заинтересовано следят взглядом.
Никто из них мне не нужен.
Но я чувствую себя невероятно. Словно я наконец-то снова живая. Хоть это и не так. Душа болит от предательства.
Но эти взгляды это доказательство, что я красивая.
Что Марат мне изменил, потому что он просто козёл, как говорит Арина.
А не потому что я какая-то не такая. Ведь я ещё и беремена. Всё со мной хорошо.
Я настоящая женщина. Красивая и уверенная! И без колебаний вхожу в когда-то свою квартиру, наплевав на какой-то там страх.
И совсем не ожидая, в прямом смысле сталкиваюсь лицом к лицу с причиной того, почему это больше не моё родное место.
С той, с кем изменил мой муж.
С куклой Анжелой.
12 глава
Несколько секунд мы молча пялимся друг на друга. Она явно не ожидала меня здесь увидеть. А я её.
— Да бред, она не могла… — слышу громкие обрывки какого-то предложения из динамика телефона Анжелы, но вот она уже сбрасывает звонок и отпускает телефон вниз. Нервно суёт его в свою переполненную каким-то бумажками сумочку на плече и кривит ярко накрашенные утиные губы, — Ты чё тут забыла?!
Я не сразу нахожусь с ответом. Да, Марат мне изменил, да, я ему не верю, вообще ни единому слову. Но…
Сердце болезненно колет. Я надеялась, что в квартире никого не будет, как Беркутов и обещал.
А он снова привёл её прямо сюда. Хотя орал, что она никто. Просто случайность. Просто слабость. Ошибка, которая больше не повторится.
Серьёзно? Он вот так издевается надо мной?
Специально позвал меня забрать вещи, когда его нет, зато есть его новая баба, что бы мне ещё хуже было? Это за то, что я его не простила за эти четыре дня?
Тяжёлые ноты противных духов проникают в самый нос, к горлу стремительно подступает тошнота. Хочется вырвать прямо на Анжелу.
На её уложенные в голливудскую волну волосы. Запачкать её ярко накрашенные глаза с огромными накладными ресницами. Её красные, надутые губы. Её дорогие украшения по всему телу, утяжеляющие её пошлый образ. Испортить её короткое, чёрное платье на тонких бретельках, едва держащее её грудь.
Так сильно хочется вырвать на неё. Меня тошнит от одного её присутствия здесь. Мерзкая, поганая. Точно такая же, как сам Марат!
Сейчас на её фоне я выгляжу натуральнее и гармоничнее. Красивее. Эффектнее. Благодаря стараниям Арины. Но Анжела демонстративно осматривает меня с ног до головы и фукает. Молча. Просто своим противный выражением лица. Своими глазами. В них плещется омерзение ко мне. И ненависть, глубокая, безумная.
Её тоже от меня тошнит, невероятно.
Мы оба хотим накинуться друг на друга и повырывать все волосы. Без сомнений.
Но она кувыркается с моим мужем и уже стоит в моей бывшей квартире, а я ей что сделала? Долго не отдавала Марата? Сколько они уже вместе?! Не верю, что один раз. Она тут. В моём любовном гнёздышке! В моём когда-то безопасном месте!
— Это ты что тут забыла, кобыла? — она не Беркутов. Плакать при ней я не собираюсь. Ему я не соперник. Перед ним я слабая женщина. Но не с ней.
Мы наравне. Нет. Я лучше!
То, что мой муж ушёл к ней, ничего обо мне не значит! Значит только то, что мой муж козлина. Арина права.
— За языком следи. Сама кобыла. Я теперь живу с Маратиком. — она надменно усмехается и скрещивает руки на груди. Её глаза блестят восторгом от своих слов.
Маратиком… как же отстойно звучит. Ему никогда не нравилось подобное. Он любил быть моим тигром, моим тигрёнком, моим сильным, но ласковым зверем. А это звучит просто смешно.
Хотя, видимо, он врал мне абсолютно во всём. Раз по итогу он выбрал ту, кто выглядит вот так и называет его так.
Нелепо.
— Живёшь с ним? С какой стати? Так ртом хорошо работаешь? Опыта много, да? — делаю шаг внутрь квартиры и дверь громко захлопывается за мной. Я не уйду, пока не соберу все свои вещи.
Если Анжелу это не устроит, я вышвырну её из окна.
А её не устраивает. Ей не нравится. Пигалица мгновенно вскипает от моих слов, а я усмехаюсь, как она делала это всего мгновение назад.
Хочу уже схватить её за руку и просто вытолкнуть из квартиры, чтобы не мешала мне собираться своим присутствием, как она резко делает шаг назад и рявкает, как шавка.
— Не смей! — она сжимает свои куриные лапы в кулаки, так смешно, но с воинственной моськой. Серьёзно? — Все нормальные мужчины любят горячих, опытных женщин. А не страшных брёвен.
Я хочу засмеялся в голос, но смех застревает в моём горле, стоит ей добавить…
— Ах, да. Ещё и бесплодных, к тому же!
Сердце пропускает удар. Откуда она знает, что я, можно сказать, была всё это время бесплодна?
Мы никогда до этого не были знакомы. У меня нет подруг. Я не рассказывала маме, чтобы не расстраивать себя ещё больше, что не могу подарить не только сына мужу, но и внука ей. Просто делала вид, что ещё только думаю над беременностью.
— Знаешь, он много раз жаловался на то, как же ты достала его. — Анжела пользуется моим молчанием, — Пожирнела, словно одним салом питаешься. Стала страшная, не красишься, носишь серое тряпьё и вместо нормальной причёски растрёпанную гульку. Мина кислая, никуда не ходишь. Не ласкаешь его. И при этом ещё и родить не можешь. Даже с ЭКО! Какое же убожество.