– Равшан! Дорогой! – Казначей обнял старшего группы боевиков, как только с его головы сняли мешок, а руки освободили от пут. – Я всегда знал, что мы встретимся. И это, – кивнул в сторону кейса Казначей, – тоже никогда не покинет нас.
– Женщина еще жива! – сообщил осматривающий «зеленку» молодой боевик.
– Добей ее, – спокойным голосом отозвался Равшан.
– Погоди, – остановил молодого боевика Казначей. – Я сам это сделаю!
Когда Казначей подошел к истекающей кровью Вике, она уже не подавала признаков жизни. Прозрачно-светлые глаза ее были распахнуты и смотрели вверх, прямо на палящее южное солнце. Казначей взял в руки пистолет и дважды выстрелил в уже мертвую женщину.
– Эта баба была женой того отмороженного капитана, который исхитрился захватить меня, – пояснил Казначей, возвращая Равшану пистолет. – Я краем уха слышал, что они недавно поженились. Славный медовый месяц мы им устроили!
– Не все федералы наши враги, – вторично обняв Казначея, проговорил Равшан.
– С этим не спорю, – согласился Казначей.
– Освободить тебя нам помог один из них, – продолжил Равшан. – Офицер-десантник, не больше и не меньше!
– Он подложил магнитную мину под кабину микроавтобуса еще в лагере десантников? – догадался Казначей.
– Именно, – кивнул Равшан.
– Что-то я не видел там мусульман, – покачал головой Казначей.
– Он не мусульманин. Он просто очень любит деньги. А зарабатывать их умеет всего одним способом – убивая людей.
– Но убивая таких, как мы, много денег не заработаешь! – подхватил мысль Равшана Казначей. – Поэтому он и переключился на своих!
– Да, брат. Это так… Все, отходим! За кейс вы двое отвечаете своими башками!
Часть первая
Глава 1
Я привык к простой и четко сформулированной задаче. Ее иной раз ставят так: «Ребята, вон в том направлении – война!», обозначая при этом направление указательным пальцем. Моя задача немедленно двигаться в ту сторону и повоевать по мере возможности. Просто, ясно, главное, привычно. Сегодня же… Как вам понравится, если в паре сантиметров от вашей головы пролетит боевой нож и воткнется в весьма кстати росшее за вашей спиной дерево? Нужно учесть, что вы находитесь не в «горячей точке», а в паре шагов от собственного подъезда, идете себе по тропинке близлежащего сквера, остановились на минутку развернуть только что купленное мороженое и тут…
Нож был обычным, десантным, можно сказать, «родным». Таким удобно и парашютные стропы в случае чего резать, и в глотку противника метнуть. Лезвие вошло в дерево глубоко, стало быть, пущен нож был кем-то весьма тренированным. Все это я успел оценить боковым зрением, сам же отшвырнул в кусты брикет с мороженым, одним прыжком ушел с возможной линии поражения, укрылся за следующее дерево, с куда более толстым стволом. Редкие прохожие бросили на меня недоуменный взгляд и ускорили шаги, желая побыстрее покинуть сквер. В кармане у меня имелся газовый «браунинг», но шестое чувство подсказывало, что тот, кто метнул нож, уже далеко от сквера. Промахнулся он или же, напротив, хотел лишь пугнуть меня?! Что ж, пугать командира разведывательно-диверсионной группы ВДВ может выйти себе дороже…
Я перевел дух, в который раз оглядел близлежащие кусты. Никого. Метатель ножа не подавал ни малейших признаков своего присутствия. Сделал дело, гуляет смело. Сегодня уже не появится. Но вот в чем я не сомневаюсь, так это в том, что, войдя в подъезд, я обнаружу в почтовом ящике очередное послание. Впрочем, обо всем по порядку. Даже не знаю, как описать то, что происходит со мной уже без малого двое суток. Началось все с того, что позавчера в почтовом ящике вместе с привычными газетами я обнаружил большой конверт, на котором вместо адреса было написано следующее: «Упырю Валентину лично». Валентин – это я, понятно. Но почему? Упырь, это тварь страшная, поганая. На сленге былых локальных войн это тот, кто готов стрелять в спины своих товарищей, готов за деньги переметнуться на сторону врага, продать ему оружие, информацию… Ко мне это не относится, и я в этом уверен. А вот кто-то, выходит, не уверен. Придя домой, я вскрыл конверт, но обнаружил там лишь пустой тетрадный лист. Кто-то развлекается? Вечером в ящике я обнаружил другой конверт. На сей раз мне было суждено прочитать следующее: «Все, Упырь! Читай молитву!»
М-да…
Такое послание уже может расцениваться как угроза, и я вполне мог бы обратиться в милицию. Но что мне скажут там? Подозреваете кого, Валентин Денисович? На чеченских боевиков, многие из которых желали бы получить мою холодную башку, это непохоже. Те не угрожают, те действуют. Да и словечко «Упырь» не из их лексикона. В милиции ознакомились бы с моей личностью и вовсе хмыкнули. Одна жена, вторая… Может, кто из бывших подруг таким образом мстит?! Словечко «Упырь» от вас же, Валентин Денисович, и услышали когда-то. А женская месть, это, знаете ли… Да-да, именно так мне бы ответили в милиции. И, возможно, были бы правы. Собака, которая лает, не укусит. Так решил я, поэтому не стал обращать внимания на дурацкие письма. Однако утром следующего дня я получил третье. «Упырь! Я у тебя за спиной! Даю время покаяться! Перед всеми! Пять дней на все!» – прочитал я. Крупные печатные буквы. В принципе можно провести почерковедческую экспертизу… Ай, да ну ее к лешему! Догадываюсь, ох догадываюсь, перед кем надо каяться. Может, и в самом деле набрать телефон, а еще лучше лично заявиться в ресторан, где работает длинноногая хорошенькая официантка лет двадцати пяти? Наверное, я бы так и сделал, но то, что произошло две минуты назад, резко все поменяло. Официантки не умеют метать боевые ножи. Достав носовой платок, я быстро вытащил нож из древесного ствола и убрал в карман. Теперь мне могут пригодиться отпечатки пальцев.