Мальчишки ехать не захотели, остались с Лампой и ее ухажером. Бабушка на выставке была звездой программы. Как же, как же! Она же вырастила гениального фотографа. Именно так Лампа вещала в массы.
Улыбнувшись ее блажи, мы с Давыдовым уехали. Разговор не клеился. Иван сосредоточился на дороге, я же уткнулась в окно пустым взглядом, пытаясь справиться с нарастающей головной болью. Поэтому не сразу уловила момент, когда мужчина напрягся.
Он словно окаменел, вцепившись в руль до побелевших костяшек пальцев.
– Что-то случилось?
– Я узнал машину Ольги. Она едет за нами.
– Она нас что, поджидала? Уехала же раньше… – растерялась я.
– Не знаю, но мне это не нравится, – нахмурился Давыдов.
На ближайшем светофоре Иван потянулся и самостоятельно защелкнул на мне ремень безопасности. Машина плавно двинулась дальше, а на следующем перекрестке все оборвалось.
Авто Ольги на всех парах врезалось нам в бампер, нас закрутило и выкинуло на встречку.
– Маша! – Давыдов отщелкнул свой ремень и навалился на меня, прикрывая собой.
А потом был удар, скрежет металла и темнота.
ЭПИЛОГ
От запаха гари слезились глаза и першило горло. В голове у меня гудело, а мир вокруг плыл. Я даже не сразу поняла, где нахожусь, пока чьи-то руки не вытащили меня на свежий воздух.
Я зашлась в кашле, а незнакомец в деловом костюме все продолжал тянуть меня подальше от машины. Нет, погодите, совсем не незнакомец! Я его знала!
– В-ваня, – позвала я, и собственный голос показался мне чужим, настолько хриплым он был. Но на зов никто не откликнулся. – Ваня!
Один из телохранителей поддерживал меня за талию, продолжая ход. От машины Давыдова осталось лишь название… Всего-то груда покореженного металла с кармой бомбы замедленного действия, ведь рвануть могло в любое мгновение.
– Нет! Там Ваня! – надрывалась я. – Нам нужно вернуться!
Откуда только силы взялись вырваться, но я это сделала и побежала обратно.
– Стой, дура! – перехватил меня мужчина, оборвав мнимую свободу через несколько метров.
– Нет, пусти! Мне нужно вернуться! Там же Ва-а-аня! – крик вырывался из меня вперемешку с рыданиями. – Я не могу его бросить!
– Дима уже оттащил его на безопасное расстояние и вызвал медиков, эй, успокойся! – Он ощутимо меня встряхнул, и в мозгах будто что-то щелкнуло.
– Оттащил? – шмыгнула носом я. – Где он?
На дороге случился коллапс, движение остановилось, водители и пассажиры авто глазели на аварию. Не обошлось без съемок на телефоны… Людьми руководило любопытство, а у меня жизнь разделилась на «до» и «после».
А еще преследовало чувство дежавю.
Страшная автомобильная авария уже однажды забрала у меня близких. Неужели все повторяется?
Ваня лежал на голом асфальте. Его лицо было окровавлено, левая нога вывернута под каким-то неестественным углом, но самым страшным оказалось то, что он не шевелился. Из-за слез, что постоянно застилали мне глаза, я никак не могла понять, дышит Давыдов или… уже нет.
– Ваня! – кинулась я к нему, упав на колени рядом. – Вань?
Я протянула руку и…
– Его нельзя трогать. – Телохранитель перехватил меня за запястье. – Скорая уже едет. Как и полиция.
– Да-да, – потерянно пробормотала я. – Он живой?
– Пока да, – ответил мужчина.
И от этого его «пока» у меня кровь застыла в жилах.
– Это ты во всем виновата, с*ка! – раздался чудовищный вопль неподалеку от нас.
«Жива», – проскользнула у меня мысль вместе с разочарованием.
Ольгу удерживал еще один телохранитель, предусмотрительно нанятый Давыдовым. Жаль, Иван не смог подстраховаться всюду, подстелить соломки…
– Все не так должно было быть, – как в бреду повторяла она, раскачиваясь. Кровь из раны на ее лбу заливала Ольге глаза. – Это ты должна была сдохнуть, тварь! Я не хотела причинить вред Ванечке… Ванечка, любимый, очнись! Нам суждено быть вместе!
– Господи, она просто больная… – простонала я, не в силах даже собраться с ответом.
Да и какой смысл? Ольга то кричала, то затихала, то сыпала проклятиями, то хохотала. Она явно была неадекватной или под чем-то…
Вскоре даже на свежем воздухе стало душно от людей: полиция, медики, журналисты…
Поездку в скорой я не запомнила. Ваню сразу же забрали в реанимацию, ему предстояла сложная операция, и не одна…
Меня тоже обследовали, но никаких повреждений не обнаружили. Ни одной гребаной царапины!