Не успела я додумать мысль, как была просто-таки снесена и припечатана к стене мужским телом.
– Давыдов? – мгновенно узнала его я. – Что ты здесь де…
Иван даже договорить мне не дал, с каким-то глухим рычанием жадно впился в мои губы!
Давыдов
«Машка! Не обознался!» – возликовал Иван.
Маску-то она сняла, а в этом невесомом платьице осталась!
«С удовольствием порву тряпицу на лоскуты! – подумал он. – Что там под ним? Сдельный купальник? Оригинально».
Давыдов догнал Князеву в несколько шагов, прижал, а она так сильно удивилась, словно призрак увидала!
У мужчины от ее васильковых глаз прямо все колом в штанах стояло. Хоть сразу в бой!
А принцесса еще и говорить что-то надумала.
«Э, нет, девочка! У нас с тобой есть более интересные занятия!» Он заткнул ей рот поцелуем, подняв руки над головой, чтобы сопротивляться не надумала.
Иван пил дыхание Машки, пожирал губы, башку напрочь снесло! Дорвался!
«Сладкая же! Какая она», – на этом его шальная мысль оборвалась.
Девушка и не думала сопротивляться, ответила с такой же страстью, что его терзала.
Давыдов даже не сразу понял: утробное рычание – это он сам издает. Как оголодавший зверь какой.
Впрочем, сравнение не ушло далеко от истины.
Не прерывая поцелуя, Иван двигал Машку вдоль стеночки. Им бы уголок укромный найти… Вот прямо сейчас позарез припекло!
Приличные люди до гостиницы дотерпели бы, но рядом с Князевой Давыдов не чувствовал в себе ничего приличного.
«**дь! Неужели в этом клубе не найдется свободной комнаты? – лихорадочно проносились мысли в его голове. – Не поверю, что после таких танцев девки не остаются с особо щедрыми клиентами».
– Что ты де… – выдохнула ему в губы Машка.
– Сейчас-сейчас, – шептал Иван, целуя девушку туда, куда дотягивался: в щеки, глаза, шею, плечи. Всюду ему хотелось оставить свой след. – Где здесь свободная комната? Покажи мне.
– М-м-м…
– Хоть махни в нужную сторону, – отчаянно попросил он. Не каменный же! Совсем нет! Но кое-что уже очень даже.
И купальник еще этот под руками, гладкий до невозможности!
«К черту его! К черту!» Иван запустил ладонь в вырез, нащупал желанное и вздрогнул, отпрянув от неожиданности.
Машка цапнула его за губу!
Мужчина дотронулся пальцами до укуса.
«До крови, – отметил он. – Какая страсть!»
– Ты стала любить игры пожестче? – ухмыльнулся Иван. – Я согласен!
С предвкушающей улыбкой он вновь потянулся к ней, но получил по рукам. Даже среагировать не успел, хотя всегда мог похвастаться отличной реакцией.
– Держи свои грабли при себе, Давыдов! Иначе я за себя не отвечаю! – стреляя взглядом из-под бровей, выдала девушка.
– Похоже, Манюня, мы здесь оба за себя не отвечаем, – хмыкнул он. – А при себе я их держать не могу. Пусть побудут при тебе, а?
И вновь сунулся…
– Если не жаль собственные яйца, Давыдов, то попробуй, – вдруг зашипела Князева. Глаза горят от эмоций, щеки окрасил яркий румянец, прическа растрепалась, дыхание надсадное…
«Хороша, стерва!»
– Их-то как раз мне очень жаль, вот…
– Решил, что я готова тебе с этим помочь? – нахмурилась она. – Рискни. Так и быть, я девушка добрая, избавлю тебя от лишнего беспокойства. Насовсем избавлю.
И она вытянула вперед ладонь, сжала ее в кулак и резко дернула вниз, точно уже отрывала воображаемые колокольчики.
Иван такую оторопь давно не испытывал. Да что там давно! Никогда – вот правильное слово!
– У шеста ласковой кошечкой скакала, а мне решила показать коготки? – возмутился мужчина.
Боевая Машка – это для него новая, неизведанная страна. Иван невыносимо сильно жаждал там побывать.
– У тебя проблемы не только с самомнением, Давыдов, – вздернула подбородок Князева, – но и с головой! Последствия бокса дают о себе знать?
– Ужин в дорогом ресторане променяла на стриптиз! Так туго с деньгами? Могу подкинуть.
Давыдов договорить не успел, как словил оплеуху.
– Это не стриптиз, а пол-дэнс, дурень! – прокричала она.
Мужчина прижал ладонь к щеке и дернулся к Машке. А та вскрикнула и заслонилась руками, словно Иван изверг какой, отдубасить ее собрался.
– Эй? Ты чего это? – И страсть мигом улетучилась, Давыдова словно ледяной водой окатили.
Обычно на каждый удар Иван давал сдачи. Но с женщинами никогда не бодался.
Это как же себя нужно не уважать, чтобы поднять руку на заведомо слабого противника? Что мужского остается от того, кто позволяет себе такое?
– А ты чего? – Машка и сама смутилась собственной реакции. Действовала на инстинктах, испугалась.