– Подальше отсюда, – ответила, порадовавшись, что машина попалась с тонированными стеклами. – Комплекс у Зареченской знаете?
– Буржуйский, что ли? – хмыкнул водитель и плавно выехал со двора.
Ну да, буржуйский. Кредит за квартиру в котором я до сих пор не выплатила.
Я буркнула точный адрес и отвернулась к окну. Таксист попался не в меру разговорчивый, приходилось слушать его фоном, словно радио. Благо мужичок был из тех людей, кому для хорошего разговора ответы собеседника не требуются.
Добрались без приключений. Правда, ночная езда по двойному тарифу здорово бьет по кошельку. Впрочем, как и плата за бензин.
Домой я пробиралась словно сапер по минному полю. Все же три утра – время самого крепкого сна, не хотелось разбудить домашних.
– Что-то ты рано, – прошелестел Широкий, когда я шла мимо гостиной к себе. – Я думал, мальчишкам и завтрак придется готовить, раньше утра не вернешься.
«Надо же, а сон-то у друга чутким оказался», – мысленно удивилась я.
– Маш? – Артем не удовлетворился моим хмыканьем, что-то заподозрил и зажег ночник. Одного-единственного взгляда на меня мужчине хватило, чтобы мрачно пробасить: – И что он натворил?
Тут-то меня и прорвало…
Слезы полились градом! А я еще думала, что заиндевела вся! Ха!
Широкий свалился с дивана, так перепугался и спешил меня утешить. Его вид в труселях со Спанч Бобом вызвал у меня нервную икоту.
– Что это за безобразие? – давясь смехом, приглушенно спросила я, чтобы не разбудить мальчишек.
Артем покраснел как маков цвет и резко прикрылся покрывалом.
– Зато ты реветь перестала, – хмуро выдал он.
Друг явно пасовал перед женскими слезами, как и подавляющее большинство мужчин.
– Ик! – подтвердила я, а в глазах все еще стояла злобная мордашка Спанч Боба. – Да ты затейник, Широкий!
– Ни одна дама еще не упрекнула меня в недостатке фантазии, – хмыкнул Артем. – Но ты, мать, с темы не съезжай. Рассказывай.
Пришлось признаться. Пароли-явки не называла, но в двух словах ситуацию расписала. Только замокла, как мужчина разразился четырехэтажным матом.
– Ого, – все, на что меня хватило. – Не думала, что ты так умеешь…
– А я не думал, что Давыдов такой чудак на букву «м», – пробасил друг. – Мне казалось…
– Вот и мне всего лишь показалось, – перебила его я, поджав губы. – Давай не будем. Не хочу о нем.
– Как скажешь, – неожиданно покладисто согласился Широкий.
Мы еще поговорили о том, как прошел вечер с мальчишками, и разошлись досыпать.
Не знаю, как у Артема, а ко мне сон упорно не шел. И считалочками его зазывала, и таблицу умножения в уме повторяла, и детские стишки рассказывала, а в голове так и звучали слова Давыдова: «Сколько ты теперь стоишь, Князева?»
Может, Иван и привык мерить любовь деньгами, но такая песня не про меня. К пяти часам я так себя накрутила, что успела приготовить завтрак, обед и ужин заранее, еще и Лампе вкусную передачку упаковала.
Все подарки, которыми Давыдов пытался меня купить, я собрала в отдельный пакет, чтобы сегодня же передать через Славную.
– С добрым утром, пчелка Майя! – улыбнулся Широкий, как только переступил порог кухни. – Чем это таким вкусным у нас пахнет?
– Оладьи, овсяная каша и фруктовый салат. Буди мальчишек, и будем завтракать.
Маленькие мужчины семейства Князевых радовали позитивным настроением, отлично оттеняя бурю, что творилась у меня в душе.
Я наблюдала за ними, а в голове не укладывалось, что едва не рассказала о сыновьях! Как Давыдов не догадывался об их существовании все десять лет нашей разлуки, так пусть и остается. Обойдемся и дальше без такого папочки!
После того как завезли сыновей к Лампе, отправились на работу. Широкий был чересчур беззаботен и весел, травил анекдоты, чем вызвал у меня оправданные подозрения.
– Что ты задумал, Артем? – не выдержала я, когда мы вошли в холл.
– Ты о чем? – и бровью не повел друг.
– Ты же не собираешься наделать глупостей, правда? – Я ухватилась за его рукав.
– Разве я похож на того, кто совершает глупости?
Тут Широкого позвал кто-то из коллег, отвлекая нас от разговора, и мужчина ушел. Я же провожала его взглядом в спину, нехорошее предчувствие не отпускало.
Едва зашла в студию, как раздался телефонный звонок.
– Доброе утро, Мария Владимировна. Зайдите, пожалуйста, в кабинет к Давыдову, – сказала Славная каким-то неживым, словно механическим голосом.
Сегодня аромат орхидей не поднимал мне настроение, а действовал удушающе.