– Тебе с рукой никакой бокс еще пару месяцев не светит.
– А мне? – тут же воодушевился Арт.
– А ты без брата никуда, вы же не разлей вода, забыл, что ли? – хмыкнула я.
– Какие несколько месяцев? – возмутился Тимур. – Рофлишь? Я уже нарыл, что пару недель в этой штуке походить всего – и дальше свобода.
– Интернет тебе и не такое расскажет, – покачала головой я. – От четырех до шести недель, сын, в зависимости от того, как хорошо заживать будет.
– У меня хорошо будет, – тут же набычился мой «раненый птиц».
– И не сомневаюсь. А потом еще руку нужно будет разработать…
– Довыпендривался? – уколол брата Артур. – Падры*– зло!
*падра – подруга.
– Полный зашквар! – закатил глаза Тим.
Я хмыкнула, но ответить ничего не успела, рингтон о входящем звонке перебил. Дисплей высветил фотку Широкого.
– Да?
– Ты уволена, – пробасил он, а у меня сердце в пятки прыгнуло.
– Вуф, – шумно выдохнула. И ведь сама просила, а чуть удар не схватила. – Это ты мне так за утро мстишь?
– Получилось? – довольно спросил Артем.
– Пф-ф! Не дождешься.
– Жаль, – уныло протянул друг. – Но от пирогов все равно не отвертишься, поняла?
– Договор важнее чести, – успокоила я этого обжору. – Неужели меня так быстро уволили?
– По соглашению сторон прошла, без отработки и задним числом, – сказал Широкий. – Отец побурчал, но согласился подключить свое влияние, так что все быстро и без проволочек, как ты того и хотела. Разве нет?
Я закусила нижнюю губу. Хотела же? Пульс стал отбивать тревожную дробь у меня в висках.
– Да, конечно. А-а-а…
– М-м-м? – Артем не облегчал мне задачу, словно издевался и заставлял договаривать предсказуемый вопрос.
– Давыдов меня так просто отпустил?
Мальчишки заерзали на сиденье. Я кинула взгляд в зеркало заднего вида: Артур смотрел в окно, сложив руки на коленях, и Тимур строил такую же незаинтересованную моську. А ведь я прекрасно знала: сыновья сейчас сплошное ухо и мозг, что уже просчитывает какие-то коварные замыслы.
– Давыдова в офисе нет.
– А где он? – нахмурилась я.
«Это просто любопытство. Просто любопытство! Бабское такое», – тут же мысленно осадила себя.
– Вика со мной не разговаривает, – вздохнул Широкий. – Так что из первых уст добыть информацию не получится, девчонки из кадров нашептали, будто бы он оформил несколько дней за свой счет.
«С женой намиловаться после разлуки не могут?» – уколола в сердце ревность.
– Чего это ты в кадрах вдруг забыл? – прищурилась я.
– Ну я же знал, что тебе будет интересно, вот и поинтересовался заранее для любимой подруги, – насмешничал Артем.
– И ошибся. Мне совсем неинтересно, – буркнула я.
– Ври больше, Князева.
Даже Широкий мне не поверил, а уж саму себя и подавно обмануть не получилось…
Давыдов
Здесь было тихо. Несмотря на смех детей, шум от их игр, именно здесь Давыдову было «тихо». В этом месте он чувствовал себя живым. Не на вечеринках, не на ринге и даже не дома, а именно в центре помощи детям из неблагополучных семей.
Вот сейчас взял и приехал в один из таких центров, которые спонсировал. Слишком мутно было на душе, инфа от Грача не поступала, да и стерва-бывшая отключила телефон, будто сквозь землю провалилась, – этот факт отчего-то Ивана напрягал. Он вообще никогда не умел ждать, а теперь часы точно в адовые недели превратились.
Чтобы не сорваться к Манюне, он уехал подальше и занял себя привычными заботами.
Вряд ли принцесса обрадуется его визиту. Иван хотел приехать подготовленным. В последний раз он чувствовал себя слепым котенком, тонущим в дерьме, лишь в детстве, когда мать бухала. Сейчас это чувство вернулось.
– Иван Александрович, мы готовы предоставить отчеты за предыдущий и текущий кварталы, – сказала ему Татьяна Петровна – управляющая центром. – Пройдете в мой кабинет?
– Если позволите, я еще немного здесь побуду, а потом решим с отчетами.
– Конечно, конечно, – кивнула женщина. – Может, сделать чай или кофе?
Это предложение можно было списать на банальную вежливость, но мужчина уже познакомился с негативной стороной благотворительности и прекрасно ее «чуял». Чем активнее ты помогаешь, тем больше вокруг находится тех, кто лебезит, угождает и всячески заглядывает спонсору в руки. Словно бы ты не делаешь то, что должно и правильно, а что-то сверх человеческих возможностей.
– Ничего не нужно, благодарю, Татьяна Петровна.
Женщина понятливо оставила его наедине с собственными мыслями. С ними-то Давыдов и не хотел пересекаться.