На детской площадке как раз появился недавний знакомец с сестренками.
– Привет, Саша, – улыбнулся Иван, подойдя к карусели, где тот катал девочек. – Узнал меня?
– Век не забуду, – буркнул парень, зыркая на Давыдова исподлобья, как звереныш. – Ты мне соврал.
– В чем же? – спокойно уточнил Иван, присев на корточки рядом с ним. Мальчишка довольно долго сопел в две дырочки, отказываясь даже озвучить претензии, и мужчине пришлось его поторопить. – Саня?
– Я тебе поверил, что поможешь, а вся твоя помощь на приюте и накрылась! – закричал вдруг он, покраснев от гнева.
– Так какой же это приют, Саня? Вы здесь временно, пока ваша мама проходит реабилитацию и учится жить без вредных привычек. – Давыдов привык к вспышкам гнева таких сложных детей. Они были обозлены на весь мир и долго оттаивали, а некоторые так и не могли научиться заново доверять людям. Иван их прекрасно понимал, как в зеркало глядел. – Или ты думал, что мы тебя одного с малышней оставим в той убитой дыре?
– А хоть бы и так, – нахохлился пацаненок. – Я и без тебя прекрасно бы справился.
– Ты справился бы, да. Верю, – твердо сказал Давыдов. – Воровал бы, чтобы прокормить малявок? Пополнил бы ряды какой-то уличной банды? Стал бы шестеркой какого-то мелкого авторитета на районе?
– Мои малявки! Сам и думать буду, – не сдавал позиций Саша. – Я – главный мужчина в семье.
Его девчонкам надоела карусель, и они перебазировались в песочницу.
– Никто твою важность и не оспаривает. Только ты сначала читать-писать-считать нормально научись, мать поддержи, а потом пальцы веером растопыривай, – сказал Иван, вместе с Сашей наблюдая за играми малышни.
– Не заслужила она, чтобы ее поддерживали. – В глазах мальчишки заблестели слезы. – Все равно не справится, сорвется, а нас по детдомам раскидают. Думаешь, я тупой и не знаю, как будет?
– Ясновидящий, что ли?
– А хоть бы и так! – закричал Саша, пугая своим криком детей вокруг. – Водка ей дороже!
Давыдов махнул встревоженным воспитателям, чтобы не вмешивались.
– Не попробовав, ты не узнаешь, прав или ошибся, – пожал плечами он. – Дай матери шанс. Может, она не подведет?
Мальчишка зло поджал губы.
– Последний? – едва слышно уточнил у Давыдова.
– Последний, предпоследний, сотый, единственный. Такой, какой тебе и ей нужен будет.
– Что же это за шансы такие, если ими разбрасываться? – В пацаненке проснулось любопытство.
– Спасающие, Саня, спасающие. И тебя, и ее, – хмыкнул Иван. – Я в свое время лишил мать такого шанса, а жалею до сих пор. Теперь никогда не узнаю, смогли бы мы с ней выплыть в нормальные отношения или не в водке было дело, а во мне или в ней.
Слишком взрослые откровения скрывались за словами Давыдова. Другой ребенок не понял бы, а Саша Иванов понял, так как давно не был уже ребенком.
– Таких, как мы с тобой, Саня, жизнь бьет с детства. Эти удары делают тебя только сильнее, но губят доверие. – Мужчина прикрыл глаза. Он говорил мальчику, а по факту чувствовалось, что самому себе. – Иногда стоит снять броню, чтобы впустить в свою жизнь что-то хорошее и вновь научиться доверять людям.
– У тебя получилось?
– И близко нет, – не стал врать Давыдов. – Из-за этого я боюсь, что теперь в нужном шансе мне тоже откажут.
– Настоящие мужчины не умеют бояться, – нахмурился пацаненок.
– Они попросту отлично умеют скрывать страх, чтобы никто не уличил в слабости.
Саня кивнул, пожевал губы.
– Я тоже боюсь, – признался он. – Боюсь ей опять поверить…
– Я знаю, Саня, – похлопал Иван его по плечу. – Поверь, я знаю.
Пацаненок скривился, отвернулся, а потом вдруг с размаху влетел в Давыдова, крепко того обняв.
Сомкнув руки за хрупкой спиной парня, Иван на мгновение замер.
Гораздо позже он решил все формальности с управляющей, пообедал вместе с детьми в общей столовой и уехал обратно в город.
В лофте его ждал невыносимо тихий вечер, наполненный воспоминаниями и образами. То мама в тени за окном почудится, то не по годам взрослые глаза Сани вспомнятся, то двойняшки разочарованно вздохнут где-то в сгущающихся сумерках кухни. И татуировка короны его жгла, под сердцем, символично как-то…
Ночью он подогнал все хвосты по документации, которую должен был просмотреть, несколько часов забытья без сновидений, и… Давыдов уже выжимал из своего тела все возможное тренировкой. Потом был холодный душ, завтрак на скорую руку и поездка в «Арену». Если уж дорога в центральный офис «Гранда» ему пока заказана, чтобы не было соблазна украсть Машу и поспешить расставить все точки над «и», мужчина метнулся к другу.