Я приподнял почти невесомое для меня тело девушки, устраиваясь поудобней, и снова уложил ее на спину.
— О-о-охх, — мягко простонала она, прижимая меня к себе руками и ногами.
Вокруг нас бушевала жестокая гроза, освещая наши тела синевато-белыми вспышками молний и оглушая раскатами грома.
Закончив с ней через некоторое время, я снова оторвал ее тело от земли и выскользнул из объятий ей ног. Разумеется, существует множество способов использовать женщину, щиколотки которой связаны. Я воспользовался всего лишь одним из них.
— Если возникнут вопросы, — предупредил я, — тебе просто приказали молчать, и Ты была беспомощна.
И кстати, в этом не было ни капли лжи.
— Тебя просто использовал случайный прохожий, — подсказал я ей.
В случае с рабыней, в подобной ситуации нет ничего необычного, особенно если их оставили ночью снаружи, без железного пояса, фактически, предоставив для взятия первым встречным.
— Я не могу поверить в то, что я только что почувствовала, — побормотала девушка.
— Тебе придется испытать чувства куда более сильные, — пожал я плечами, — стоит только мужчинам захотеть подвергнуть тебя этому.
— Да, Господин, — прошептала она в испуге.
Характер и глубина таких ощущений, как мне кажется, в значительной степени зависит от вовлеченных в процесс индивидуумов, но не малую роль в этом играют и многие другие факторы. Например, на мой взгляд, в данном конкретном случае, одним из таких факторов было то, как именно ее сковали цепью. Ограничивая свободу женщины, даже символически, не говоря уже о буквальном, физическом заковывании в цепи, делая ее абсолютно беспомощной, мы по самым различным причинам, как психологическим, так и физиологическим, усиливаем ее ощущения в момент оргазма. Можно предположить, что свободным женщинам об этом мало что известно, хотя многие из них, как мне кажется, пусть и смутно, но подозревают об этом. Однако эти эмоции и ощущения становятся для них реальностью, стоит им обнаружить себя на коленях, связанными и целующими плеть мужчины. Причем самым существенным фактором будут для них даже не цепи, а само состояние неволи, при котором женщина знает, что мужчина является ее владельцем в прямом смысле этого слова, и что она принадлежит ему и должна подчиняться ему под страхом наказания и даже смерти. Институт рабства узаконивает, в организационном, социальном и цивилизационном контексте, естественные биологические отношения между мужчинами и женщинами. Более того, как этого и следовало ожидать, посредством различных механизмов, законодательных и прочих, этот институт делает их чище и еще эффективнее.
— Ох, Господин, купите меня! Пожалуйста, купите меня! — попросила меня девушка.
— Только рабыня просит о том, чтобы ее купили, — усмехнулся я.
— Я и есть рабыня, — всхлипнула она. — Это преподал мне работорговец, который захватил меня несколько недель назад!
— Подозреваю, что Ты, скорее всего, не предназначена для продажи, — предположил я.
— Мой хозяин не проявляет ко мне никакого интереса, — пожаловалась мне рабыня. — Он и купил-то меня только затем, чтобы позлить свою компаньонку, которая относится ко мне с ужасной жестокостью. А в течение дня, когда мои ноги не скованы, он даже сдает меня в аренду любому незнакомцу за бит-тарск!
— А его свободная спутница стала после этого более внимательной и озабоченной? — поинтересовался я.
— Мне так не показалось, — покачала она головой.
— Возможно, в таком случае, это ее стоило приковать цепью под фургоном, — заметил я.
— Но она же свободная женщина! — воскликнула девушка в ужасе.
— Значит, твой владелец взимает бит-тарск за твое использование? — уточнил я.
— Да, — кивнула она.
— Открой рот, — приказал я.
Пока рабыня сидела с открытым ртом, я нащупал и вынул из своего кошелька бит-тарск. Это не была отдельная монета в смысле круглого или квадратного, плоского куска меди с отчеканенным на нем номиналом, а только часть такой монеты, узкий треугольный сегмент, одну восьмую часть от медного тарнового диска. Этот обрезок я и положил в ее рот.
— Это для твоего владельца, — сообщил я.
Многие гореане, особенно представители низких каст, идя в магазин, с поручением либо по любому другому делу, зачастую держат монету или монеты во рту. Дело в том, что большинство гореанских предметов одежды, за исключением, рабочей одежды ремесленников, просто не имеет карманов.
Не обращая внимания на разочарованный взгляд невольницы, я укрыл ее брезентом, как это и было прежде. Это должно было хоть немного защитить девушку от дождя и холодного ветра.