— Ну что ж, я делаю вывод, что этот постоялый двор по-своему роскошь для этих мест.
— Это точно, — с довольным видом закивал администратор.
— В таком случае, на эту ночь можете послать девушку на мое место, — сказал я.
— На всю ночь не можем, — заявил этот прохиндей, — только на четверть ана.
— Это еще почему? — удивился я.
— Понимаю, что это необычно, — выставив вперед руки, сказал он, — но, и Вы поймите нас, постоялый двор переполнен, клиентов через чур много. С другой стороны мы запросим за такую услугу всего три медных тарска.
— За четверть ана? — возмутился я.
— Ну да, хозяин этого заведения — негодяй, — развел он руками.
— Помнится, кто-то сказал, что он не лишен благородства, — напомнил я.
— Ему удается сдерживать свои благородные порывы, — пояснил мужчина.
— А вдруг он не такой негодяй, как о нем думают, — предположил я.
— О нет, поверьте, он — именно такой негодяй.
— Но три тарска за четверть ана, — воскликнул я. — Однако!
Интересно, спрашивал себя я, а если бы я общался напрямую с владельцем этой клоаки, не смог бы я достичь большего взаимопонимания? Впрочем, наверное, не в это время.
— Есть тут у нас еще шлюха задолжавшая нашему заведению денег. Она служит в зале паги, — сообщил администратор. — Вот ее мы могли бы предложить на целый ан и всего за бит-тарск.
— А она знает, что подвергается такому использованию? — уточнил я.
— Нет, — ответил он.
— Вначале я посмотрю на нее, — решил я, — а о своем решении я сообщу позже.
— За все в сумме — четырнадцать медных тарсков, — объявил администратор.
— Хм, по моим расчетам двенадцать, — запнулся я. — Десять за постой, и два за ванну и питание.
— Я подумал, что Вы могли бы захотеть одеяла, — пожал плечами мужчина.
— Конечно, — вздохнул я.
— Тогда четырнадцать, — сказал он, и я увидел, как он вывел сумму в счете.
Скользнув за одну из маленьких дверей, он вынес оттуда ванные принадлежности и положил их на стол перед собой.
— Я заберу одеяла после того, как поем, — сообщил я.
— Я зарезервирую для вас два, — сказал он. — Найдете их по вашей остраке.
— Я хочу место около стены, предпочтительно в углу, — сказал я.
— Любой каприз клиента, — заверил меня администратор. — Ваше место: Ю-3-97. Это означает 97 место, в южном крыле, на третьем этаже.
— Замечательно, — кивнул я.
— Постарайтесь не наступить на какого-нибудь извозчика, — предупредил он. — Эти парни могут сильно разозлиться, если на них наступить посреди ночи.
— Постараюсь, — буркнул я.
— Но если вдруг так случится, что наступите на кого-либо, — пожал он плечами, — то для всех будет лучше, если Вы сразу вырубите буяна, по крайней мере, на время.
— Понятно, — сказал я.
— Представиться не хотите? — спросил администратор.
— Нет, — отрезал я.
Мужчина не показался мне удивленным. По-видимому, очень многие постояльцы здесь останавливающиеся, никак не идентифицировали себя или называли вымышленные имена.
— Тогда, вместо имени мы просто внесем в счет ваше место, Ю-3-97, -пробормотал он, вписывая цифровой код в счет.
— Превосходно, — поддержал я его решение.
— Оплату мы взимаем перед или во время отъезда, — сообщил администратор. — Безусловно, если постоялый двор заподозрит неладное, мы оставляем за собой право потребовать оплаты вперед.
— Ну что ж, это разумно, — признал я.
— Мы тоже так думаем, — улыбнулся он.
— Цены у вас, на мой взгляд, впрочем, Ты и сам это признал, довольно высоки, — заметил я.
— Так оно и есть. Что касается меня, я ни за что не стал бы платить столько, — согласился мой собеседник, но заметив мой выжидающий взгляд, сразу добавил: — Торг здесь неуместен!
— Уверен? — уточнил я.
— Да, — буркнул он.
— Я почему-то уверен, что владелец этого постоялого двора может быть не столь уж непреклонен, как Ты его изображаешь, — предположил я.
— Можешь мне поверить, он именно таков, — заявил мужчина.
— Да ну, не может он быть таким негодяем, каким Ты его описываешь, — настаивал я.
— Он именно таков, — заверил он. — Уж я-то его знаю, лучше чем кто бы то ни было.
— Жаль, конечно, что я добрался до вас так поздно, и он, наверняка, уже спит, — заметил я.
— Да не спит он, — отмахнулся мой собеседник.
— Так значит я мог бы поговорить с ним? — полюбопытствовал я.