— Возможно, — согласился я.
— Такие тарскоматки ничего не стоят, — сказал он. — Она же понятия не имеет, что можно сделать её пальцами ноги.
— Скорее всего, не знает, — признал я его правоту.
Леди Темиона пораженно уставилась на меня.
— Её следует как можно скорее нарядить рабскую сбрую и послать в ближайшую школу для дрессировки, — заявил бородач.
— Честно говоря, сомневаюсь, что поблизости есть хоть одно такое заведение, — заметил я.
— Тогда надо отдать её в обучение какой-нибудь рабыне, — предложил он.
— Возможно, именно это ей и предстоит, — сказал я. — Насколько я понимаю, на неё только этим вечером надели цепной ошейник.
Школы для дрессировки рабынь, в которые бородач предложил отправить Леди Темиону, обычно имеются только в городах. Чаще всего, но не всегда, они располагаются в холдингах работорговцев. Само собой разумеется, ученицами таких школ редко бывают свободные женщины, всё же эти заведения предназначены для рабынь. Сбруя, которую он упомянул, была, конечно, не та упряжь, что используется для буксировки повозок, а дрессировочной сбруей, сложным устройством, состоящим из многочисленных ремней и колец. Весьма полезная вещь, например, для того чтобы помочь женщине научиться служить владельцу, не используя какие-либо конечности, например, руки. Обычно такая сбруя надевается на голое тело. Кроме того, это приспособление помогает невольнице привыкнуть к своей беспомощности и к своим новым условиям жизни. Женщина, носящая рабскую сбрую, может быть закреплена в невероятном разнообразии поз и положений, количество которых ограничено только воображением ей владельца.
— А Ты странный малый, — сказал он мне, — раз сумел обойтись свободной женщиной.
— Ей недолго оставаться свободной, — пожал я плечами.
Леди Темиона от страха задрожала так, что знак кривого тарна и замок звякнули на её ошейнике.
— Это верно, — признал бородач, внимательно присмотревшись к женщине.
Леди Темиона не осмеливалась даже встречаться к его жестоким пристальным взглядом. Возможно, это было правильно. Наёмник был изрядно пьян, и мог счесть это оскорблением, и хорошо если бы для неё всё закончилось оплеухой или пинком. Я, конечно, сделай он это, не одобрил бы подобного, но учитывая обстоятельства и мои планы на ближайшее будущее, скорее всего не стал бы вмешиваться. Конечно, в данный момент она была отдана мне в пользование, за что было заплачено, к тому же оставалась свободным человеком, так что правом любого её наказания обладал только я, а не он. Если ему так уж захотелось бы избить её, он должен был спросить моего разрешения, или в качестве альтернативы, он мог бы немного подождать, внести арендную плату за следующий час, делать с ней всё, что душе захочется. Кстати, наказать рабыню может любой свободный человек. Так что не стоит рабыне осмеливаться проявлять непочтительность к свободному человеку, и совершенно не важно, кто является её владельцем.
— К тому же, нет смысла надевать на неё сбрую, — усмехнулся бородач. — Она слишком глупа, чтобы чему-то научиться.
— Любую женщину можно научить, — заметил я.
— Я — свободная женщина! — внезапно всхлипнула Леди Темиона.
Мужчина подошёл и присёл подле неё, и она сразу опустила голову на одеяло и испугано напряглась.
— Да Ты не женщина, — презрительно бросил бородач. — Ты — тарскоматка.
Леди Темиона вздрогнула, как от удара и заплакала.
— Ты не стоишь даже того, чтобы скормить тебя слину, — выплюнул он.
— Не вмешивайтесь, — предостерег меня мой сосед с места «98». — Он опасен.
— Я и не собирался этого делать, — заверил я его.
Конечно, я ничего не имел против его оскорбления в адрес Леди Темионы. В действительно, эти оскорбления, хотя и несколько преувеличенные, в целом не были необоснованными. Однако опасность была в другом. Дело в том, что я, из-за своего несдержанного характера, мог ни с того, ни с сего почувствовать, что затронута моя честь. В таком случае, я, конечно, не сомневался, что преуспею, так сказать в прибивании этого невежи к полу моим клинком, но все мои планы пошли бы прахом. Так что я был столь же спокоен как притворяющийся спящим ларл, или как Дитрих из Тарнбурга, планирующий очередную компанию.
— О чём это вы там шепчетесь? — спросил бородач, внезапно обернувшись ко мне.
— Ни о чём, — заверил его я, и тот снова уделил внимание Леди Темионе.
— Ты ничего не стоишь, — сказал он ей.
— Вообще-то у неё тёмно-рыжие волосы, — сообщил я ему. — Хотя, сейчас, конечно слишком темно, чтобы разглядеть это.
— Ну, так мы сейчас сбреем их и продадим, — засмеялся бородач.
— Боюсь, что это может сделать только тот, кому она задолжала, — напомнил я.
Женщина беспомощно застонала.
Это было хорошей возможностью для заработка, особенно в этом регионе и в это время. Женские волосы, длинные и шелковистые, сплетённые в крепкие троса, просто идеальны для использования их в катапультах. Они намного превосходят по прочности, например, растительные волокна, а по длине и структуре волосы слина и кайилы. Я нисколько не сомневаюсь, что к настоящему времени волосы всех рабынь Форпоста Ара, как впрочем, и волосы большинства его свободных женщин были сбриты и пожертвованы в качестве вклада в усилия по защите города. Если хозяин постоялого двора действительно решит обрить или остричь волосы задолжавших ему женщин, то, по-видимому, он продаст их поставщикам косианцев. В текущей ситуации было бы достаточно трудно переправить такой материал в Форпост Ара. Для подобного проявления патриотизма, ему, по сути, придётся решить ту же самую проблему, с которой столкнулся я сам, направляясь в Форпост Ара.
— Бесполезная шлюха, — бросил бородач Леди Темионе, и поднялся на ноги.
Пока наёмник с презрением рассматривал лежавшую у его ног свободную женщину, я украдкой бросил взгляд туда, где лежала заинтересовавшая меня сумка.
— Уберите эту тварь с моих глаз, — потребовал мужчина. — Я не хочу испортить себе аппетит перед завтраком.
Лично я не был уверен, что у меня будет время на завтрак. В мои планы входило покинуть постоялый двор ещё затемно.
— Ты слышал меня? — грубо спросил он.
— Скоро придёт дежурный, — напомнил я.
— Ты решил перечить меня в этом? — разозлился бородач.
— Я бы не стал думать об этом с такой точки зрения, — сказал я, осторожно нащупав эфес своего меча.
Конечно, было бы не очень благородно, воткнуть в темноте свой клинок в тело пьяного невежи, но, с другой стороны, вероятно, это было бы, учитывая все обстоятельства, гораздо предпочтительнее, чем самому быть проткнутым его оружием.
— Я уберу её, — торопливо предложил товарищ с соседнего со мной места.
— Это не Ваше дело, — осадил его я, боюсь несколько нелюбезно, учитывая великодушие его предложения.
— Послушайте, — не отставал мой сосед. — Я, конечно, теперь стал весьма опытным в ударах своей спиной по стенам, но у меня нет опыта в уклонении от звенящих мечей, и в прыжках в темноте от двух вооруженных дерущихся мужчин.
— Дерущихся? — заинтересованно переспросил бородач.
— Так что давайте не будем ссориться, — попросил мужчина с 98-го места, — я буду просто счастлив, отвести её к столу администратора.
Мне показалось, что наёмник положил руку на эфес своего меча, но из-за темноты момент я упустил. Мой собственный клинок вылетел из ножен следом и в следующее мгновение я уже стоял на ногах.
Товарищ, оказавшийся между нами, застонал и приготовился поскорее уползти в безопасное место.
— Ой! — взвизгнула Леди Темиона, внезапно взлетевшая на плечо мужчины, незаметно подошедшего к нам.
— Оговоренное время использования этой шлюхи закончилось, — спокойно сообщил он.
— Убери её с моих глаз долой, — велел бородач, подкрепляя свои слова взмахом руки.
— Собственно, за этим я сюда и пришёл, — сказал дежурный, и повернулся к нам спиной.
Я снова увидел лицо Леди Темионы, смотревшей на меня с его плеча.
— Посадите её в клетку к тарскам, — заржал бородач. — Это, то самое место, где ей следует находиться.
Женщина коротко обиженно дёрнулась на плече мужчины. Вряд ли она знала, как очаровательно выглядела, беспомощно извиваясь там и дёргая связанными руками. Леди Темиону уносили из спальни, в соответствии с пожеланиями мужчин. Она сердито сверкала глазами, оглядываясь назад, но стоило в поле её зрения попасть бородачу, как ярость в её взгляде сменялась страхом. Несомненно, сама она считала себя привлекательной женщиной. Однако ей было невдомёк, насколько привлекательной она могла бы стать произойди в её жизни некие известные изменения. Напоследок, наши глаза встретились.