— Возможно, теперь-то Вы разрешите нам продолжить движение, — осторожно, но в то же время не скрывая раздражения, поинтересовался один из мужчин.
— Один момент, — отозвался я, медленно поворачиваясь лицом к говорившему.
Мне хотелось дать фургону время оторваться как можно дальше от основной колонны. Так было больше шансов, учитывая небольшую скорость, темень и бурю, что его не настигнут.
— Есть среди вас те кто пострадал от тех негодяев? — спросил я.
— Из-за них я лишился груза, — ответил тот, что грозил перерезать разбойникам глотки.
— Большая часть их добычи, — громко, чтобы меня услышало как можно больше людей, даже, несмотря на шум дождя, объявил я, — была выгружена в канаве. Возможно, вы парни, захотели бы посмотреть, что там есть, и восстановить справедливость, хотя бы частично.
— Добыча Андрона! — мгновенно заинтересовался один из мужчин.
— Подозреваю, что если пройти по следам фургона, то можно найти их тайник или убежище, — намекнул я.
Сразу несколько фонарей поднялись и направили лучи вниз.
— Там точно что-то есть, — объявил мужчина, и почти немедленно начал спускаться по откосу.
Ещё двое последовали за ним.
— Садись в фургон и езжай дальше, — велел другой возница своему помощнику, направляясь к обочине. — Я догоню тебя позже.
Я отошёл на обочину, уступая дорогу начавшим движение фургонам.
— Добыча Андрона, — услышал я чьи-то слова.
— Где? — спросил кто-то у говорившего.
Ещё двое мужчин соскользнули с дороги. Фургоны меж тем продолжали один за другим проезжать мимо меня. Тот мужчина, который пытался убить грабителей, пристально глядя на меня, спросил:
— Там действительно есть что-то интересное?
— Да, — заверил его я.
— Хорошо, — кивнул он, — возможно, в конце концов, этой ночью я получу хоть что-нибудь.
И он тоже спустился в канаву, присоединившись к остальным. Я же пересёк дорогу, и, дождавшись первого попутного фургона, втайне от его возницы закинул свой мешок в кузов, и снова, как и прежде, уцепился левой рукой за его правый борт.
Мне показалось, что гроза пошла на убыль, хотя дождь всё ещё лил как из ведра, а вспышки молний, время от времени, раскалывали небо, внезапно заливая дорогу и её окрестности ярким синевато-белым светом, сопровождаясь, иногда почти мгновенным, иногда немного запаздывающим раскатом грома.
— Кажется, Царствующие Жрецы опять толкут муку, — смеясь, крикнул мужчина шедший у борта того же фургона, что и я.
— Похоже на то, — признал я.
Его замечание касалось старого способа приготовления муки, по неким непонятным мне причинам, всё ещё приписываемого Царствующим Жрецам. Имеется в виду перемалывание зёрен в муку с помощью ступки и пестика. В настоящее время большая доля Са-Тарны перемалывается на мельницах, между двумя каменными жерновами, причём верхний камень, обычно вращается водяным колесом, либо, реже, тарларионом или рабами. Тем не менее, в некоторых деревнях до сих пор применяется приспособление, отдалённо напоминающее старые добрые ступу и пестик, хотя и несколько усовершенствованные. Такое устройство состоит из двух частей: первая — верхняя ударная, закреплённая на упругом горизонтальном шесте, и вторая нижняя часть — собственно ступа или наковальня. К концу шеста крепятся одна или более верёвок, дёргая за которые ударный блок опускают в ступу. Упругий шест, стоит отпустить верёвки, возвращает пестик в прежнее положение для следующего удара. Однако куда чаще используются ручные мельницы, приводимые в действие силой двух мужчин, если они достаточно большие, или двумя мальчишками, если они небольшие. Есть и совсем маленькие ручные мельницы, с которыми может управиться даже женщина. Конструкция и принцип действия у них у всех одинаковые: ниша, два круглых камня-жернова и шест-рукоять. В центре нижнего камня имеется небольшой выступ-ступица, на который центральным отверстием надевается верхний камень. Таким образом, при вращении верхний жернов не съезжает в сторону. Кроме того в нижнем камне прорезаны тонкие радиальные канавки, через которые полученный продукт ссыпается в нишу в которой установлены жернова, чтобы потом по наклонному жёлобу стечь в ларь или мешок. В верхнем жернове имеется два отверстия, одно сквозное центральное, о котором уже упоминалось, которым камень одевается на ступицу, также служит и для засыпания зерна, а потому выполнено воронкообразным. И второе глухое отверстие, просверленное ближе к краю, в которое вставлен шест для проворачивания. С этим шестом обычно управляются два человека. Обычно над жерновами устанавливают горизонтальную балку-ворот, в которой намертво крепится верхняя часть шеста, таким образом, обеспечиваются соответствующие рычаги, позволяющие облегчить труд работников. Маленькая ручная мельница отличается только размерами и тем, что вместо шеста в ней устанавливается небольшая деревянная ручка. Крупа или мука, полученная из этих механизмов, обычно просеиваются, поскольку продукт, получаемый на выходе далеко не всегда требуемого качества, и зачастую требует ещё одного перемола, а то и нескольких. Сито обычно делают из, кожи натянутой на деревянный обруч. Отверстия в этой коже протыкают раскалённой проволокой.
Кстати, гореане в большинстве своём, не связывают молнию и гром с тем, что Царствующие Жрецы занимаются таким прозаическим занятием как помол муки. В прежние времена они находили тому объяснение в наивных мифах и легендах, которые теперь стали частью гореанского эпоса. Однако кое-кто из низших каст, особенно в среде крестьянства, и особенно среди жителей отдаленных деревень, на полном серьёзе рассматривают возможность того, что такие явления могут быть признаками разброда в сообществе Царствующих Жрецов, их конфликтов, ударов оружия, грохота колесниц, топота тарларионов, и тому подобной чепухи. Я замечал, что даже многие более образованные гореане, конечно не представители каст Писцов или Строителей, полагают, что молния — результат сталкивающихся в небе облаков, выбрасывающих искры. Но есть и люди, которые видят сходство таких явлений как молния и треск искр в мехе охотничьего слина поглаженного рукой человека.
В свете новой вспышки молнии, я увидел, на задке следующего впереди фургона, свисающее с крюка и покачивающееся на ремне, узкое, цилиндрическое, закрытое крышкой «смазочное ведро». Сквозь отверстие в крышке торчала ручка кисти. Это был обычный аксессуар гореанского фургона. Кстати, «смазка» в таком контейнере вовсе не является минеральной консистентной смазкой привычной на Земле. Это смесь дёгтя и животного жира. Впрочем, свойства и способ применения те же самые, при большей доступности и низшей цене. Такую смазку наносят кистью на трущиеся детали фургона, в особенности на оси и на металлические пружины, обычно в рессорном варианте, там, где они есть. В некоторых гореанских «каретах» и наёмных экипажах, очень немногих, для амортизации используется многослойная кожаная подвеска. Это делает поездку довольно удобной, но возникающее раскачивание, пока к нему не приспособишься, может вызвать тошноту, а проще говоря, морскую болезнь. Особенно этому подвержены свободные женщины, которые, как известно существа деликатные и склонные к надуманным жалобам.
Что интересно, эта «деликатность», показная слабость, и связанное с этим «недовольство», обычно исчезают, как только эти особы оказываются в рабстве. Вероятно, всё дело в том, что в этом случае они оказываются на своём месте назначенном им природой. Кроме того, стоя на коленях и глядя на своего хозяина снизу вверх, они не могут не понимать, что у того может просто не хватить терпения на их капризы. Само собой, не малую роль играют обстоятельства поездки. Например, замечено, что одна и та же особа, отвратительнейшим образом ведшая себя, будучи свободной, путешествуя в один конец на таком подвешенном на кожаных ремнях экипаже, возвращаясь на нём же, но уже рабыней, возможно, связанной по рукам и ногам, и упакованной в мешок или просто в рабский капюшон, лёжа под ногами пассажиров, старается всячески сдерживать позывы своего организма, даже если они вполне обоснованы. Если же она этого не делает, то не исключено, что ей предстоит почувствовать последствия своей неосторожности. Её, скорее всего, пнут либо ткнут, если она в мешке, или стегнут плетью, если в капюшоне. Потом, чтобы она не оскорбляла своим присутствием приличных людей, запачканный мешок или капюшон вывесят на заднем борту повозки, а её саму привяжут к перилам сзади экипажа, свесившись над дорогой. Впоследствии, конечно, ей придётся самой полностью очистить и мешок или капюшон, и саму себя, прежде чем снова заползти в мешок, снова стать его заключенной. У женщины редко возникает желание повторять такое дважды.