Мы не могли быть вместе — такими, как мы были раньше. И весь Мир был иным. Но то, через что нам обоим пришлось пройти, казалось, перевернуло сущее в ног на голову. Всё изменилось. Изменился даже Ларнико, который принял этот факт. Теперь было возможно всё, что угодно. Судьба, предназначение, история двух тысячелетий висели над этим Миром — но мы были вместе. Аллонга с Низин и бриз.
Он пытался запретить мне подходить к краю города, так что мне пришлось — едва сдерживая улыбку — устроить ему головомойку на тему того, что двухнедельная беременность никак не влияет на мою способность самостоятельно ходить по улицам! Смешно, но мне показалось, что для него это было новостью.
— Я боюсь за вас двоих, Рыжая.
А ведь когда-то я обиделась, что он сказал мне это — про цвет моих волос!
— Перестань меня так звать — в Адди тебя не поймут, — улыбнулась я, — по бризовским понятиям я в лучшем случае слабо-рыжеватая. А уж на фоне местных…
— Мне так нравится, Рыжая. Я буду так тебя звать.
— Как мне в отместку обозвать тебя?
Карун пожал плечами.
— Мне и так прозвище прилепят, — улыбнулся он, — Какую-нибудь жестяную дразнилку.
Я потерлась носом о его плечо.
— Ты помнишь, когда-то давно — мы пили кофе на улице Пин, у Куркиса? когда ты сказал, чтобы я звала тебя по имени или даже называла ещё короче? Помнишь? Скажи мне, ты действительно позволял кому-то называть себя «Рун»?
— Нет.
— Я так и знала. Я буду звать тебя так, хорошо?
— Хорошо, — засмеялся Карун, переворачивая меня, так что я оказалась лежащей на его коленях, да ещё и совершенно обездвижена. Меня начали целовать, — Пускай будет Рун. Я согласен. Рун и Рыжая. Жуткая парочка.
Точно, подумала я с улыбкой. Почти невероятно себе такое представить — бриз и человек из третьего отдела. Оба наплевавшие на предупреждения, что мы делаем ошибку — и в результате оказалось, что ошиблись как раз советчики. Потому что мы оба (неожиданно даже друг для друга) повели себя не так, как полагалось по сути вещей. Но кто-то на свете должен был сделать первый шаг. Шаг, о котором (вдруг осознала я) когда-то мечтал мой крохотный рыжий учитель профессор Лак'ор. Наверное, это у Создателя такое чувство юмора. Точно как у Каруна да Лигарры дас Кун — сумбурное, с недвижимой физиономией и носом, опущенным в чашку.
Пару дней спустя Хийята ввалилась в наше (уже порядком захламленное — вы попробуйте где-то поселить двоих аллонга без прислуги!) убежище с вопросом:
— Я хочу Тело проверить — что-то хандрит. Пойдёшь со мной?
— А можно? — загорелась я.
— Почему нет? — пожала плечами Хийята, — и знаешь… тебе это сейчас нужно. Шагнуть с края. Чтобы не начать бояться.
Я поняла что она имела ввиду, когда представила себе этот процесс — шагнуть с края Острова. В бездну. И тут же полететь. Но я ещё не летала с тех пор, как так опасно вырубилась при подъёме сюда… И мне сразу стало не по себе.
— Это бывает у тех бризов, кто выжался на большой высоте или по несчастию упал. Если тебе сейчас страшно, надо обязательно себя перебороть. И… я подстрахую, если что, — улыбнулась она.
Я облачилась в уже ранее подаренную тёплую курточку с капюшоном, мы вышли из жилой башни и зашагали по улице. День был пасмурный, облака плыли над Островом и меж башен, а на кованых флюгерах оседал иней. Узкие улицы города выглядели безлюдными, но я уже знала, что это обманчивое впечатление — просто тут негде было гулять, и жители либо работали, либо летали. На окраине города тянулась полоса, вымощенная серыми плитками, шириной в десяток шагов и огражденная бортиком высотой до колена.
— Давай, — жизнерадостно заявила Хийята, забираясь на покатый верх оградки и протягивая мне руку.
Я покрылась испариной, с жуткой ясностью понимая, что за скользким заборчиком невероятная, ничем не ограниченная высота, полдесятка пуней воздуха и облаков… и соскользнуть с него… раз плюнуть… Полно, Санда. Ты же бриз. Ты же сюда сама поднялась. Я сжала зубы и шагнула на ограду Острова.