Наверное, на моей физиономии возникла одна из этих моих дурацких блуждающих улыбок, потому что Хийята просияла и рванула вверх. Я последовала за ней. Мы немножко подурачились у края Острова, а потом полетели по краю, осматривая ветви. Я помогала ей, и мы неспешно болтали. Само собой, про мужиков. Точнее, про вполне конкретную особь.
— Он правда работал в третьем? Брр… — встряхнулась Хийята. — Этим в Адди детей пугают, ты знаешь про это?
— А меня в детстве пугали Отродьями Тени. Рыжими и летающими, — ухмыльнулась я.
Она поглядела на меня, висящую в воздухе вверх ногами, а потом засмеялась.
— Вот же ирония, ага? Мастер рассказал, что в прошлом году ты сбежала из да-Карделла…
Я кивнула.
— Вот ещё грядет проблема. Там есть один человек, Даллин. Он взъелся на Каруна и избивал его, связанного, целый день… Ну вроде как у него были личные счеты с КСН. Там было несколько таких. Да и в целом… ты понимаешь. Он не тот человек, чтоб дать себя в обиду, но я боюсь, его там загрызут. Даже невзирая на приказы Совета. В общем, я тогда про этот расклад узнала только через время. И я… немножко взбесилась. Не то чтоб я не понимала мотиваций Совета, и Даллина, и всех этих людей. Понимала, чего уж там. Но я считала его своим другом — уж каким ни есть. И я не могла позволить, чтобы с ним это сделали, понимаешь? Он этого точно не заслуживал.
Хийята согласно кивала.
— Я унесла его. Ещё… просто как друга. Почти неживого. Его правда хотели казнить. Это, наверное, моя вечная ноша — таскать его на своей шее. А его — вытягивать меня из переделок.
Хийята посмотрела на меня своими большими карими глазами.
— Ты так сильно любишь его. И он принял тебя. Это невероятно, правда. Если бы я не видела этого своими глазами, я бы не поверила. Но ваши чувства так сильны, что это вызывает «эффект Прозрения» даже у посторонних, у кого есть малая толика этого Дара.
— Правда? — от неловкости я покраснела.
— Кстати, Мастер Ларнико — один из немногих, кто обладает хорошим Прозрением и при этом умеет летать, — проговорила Хийята, обстоятельно осматривая ветви прямо перед собой. Затем она остановилась и нахмурилась — она явно поняла, какой вывод следовал из этого факта, и что я его сейчас сделаю.
В моей голове стремительно защёлкало… всё, что я слышала о Мастере Ларнико… отношение других советников к его словам… и нынешняя история — Создатель, да уж! Всё становилась на свои места!
— Вот же скотина, — в сердцах прошипела я. — Он слышал!!! Он знал, что Рун не врёт! И он был готов убить нас, лишь не прогадать в цене!
Хийята выглядела смущенной.
— Он не мог сбросить со счетов все варианты, — примирительно сказала она, — К тому же, я же не знаю, что именно он смог услышать от твоего друга. И ты не знаешь. И ему могли быть известны какие-то другие факты — вообще-то голос Прозрения легко заглушается всякими логическими измышлениями. Это одна из причин, почему этот Дар так редок — у бризов, даже почти чистокровных, за столько веков очень много крови аллонга. Как только ты начинаешь анализировать — всё, пропало вИдение…
Кивнув, я хмуро полетела за ней. Наверное, да. Ларнико — та ещё сволочь. Но с таким тоже можно ужиться. По крайне мере, факт моей беременности он использовал именно на основе реакции Каруна — это было цинично, но в то же самое время продемонстрировало, что он высоко ценит простые человеческие порывы. По крайней мере, он тут же выписал официальное прощение человеку, которого в лучшем случае собирался держать взаперти до смерти. Только за то, что этот человек выказал счастье от моего «залёта». То есть как бы доказал своё человеческое обличье. Которое сотруднику КСН вообще-то не полагалось. В комплекте не шло. Глупо и несерьёзно, но всё так и выходило… Не зря же в Тер-Кареле говорили насчет «соображалки бриза» — есть, и неплохая, но явно не в ту сторону, что у всех.
Нет, наши с Руном проблемы не закончились, но у нас появилась возможность решать их без пистолета с двумя патронами. Драться, спорить, начинать жить заново, противостоять общественному мнению и даже, не приведи небо, маяться хрестоматийной тошнотой (хоть бы она меня миновала!) — Создатель видит, всё это было прекрасно, потому что подразумевало жизнь. Притом, главное, на свободе, с правом летать и делать то, что мы захотим.
И мы припалили хвост Комитету. Вот так…