Вместо эпилога
Атака на Каинро.
Харт поджидал нас у края.
— Ничего не понимаю, — пожала плечами Хийята, — нет никаких причин для беспокойства, но Оно что-то чует. Просто изводится.
Мастер нахмурился. Дав нам знак ожидать, он сам недоверчиво скользнул за край Острова, когда он вернулся, мы обе так же молча стояли на площадке. От нечего делать я размышляла о событиях, которые разворачивались тут неделю назад… Мимо нас проплыл хвост тумана.
— Помалкивай об этом, Хийята, — сказал Харт, — Но службам дай команду быть начеку.
Серая Тучка быстро набрала воздуха для вопроса, но в итоге сказала лишь:
— Слушаюсь.
— Я в операторскую. Вы обе займитесь этим. И ещё раз — помалкивайте.
Харт улетел.
— Что он имел ввиду? Что на самом деле происходит? Или это секрет?
Хийята хмуро проследила за учителем взглядом.
— Что-то беспокоит Тело. Оно почти не в состоянии слушать. Я не помню ничего такого, да и Мастер встревожен. За утро мы перерыли всё, но не нашли никаких явных или неявных причин для этого. Нет болезней, нет людей с проблемами. Погода вроде бы устойчивая. В ближайшие дни журша, и стойкий шанрр… в общем, мокро и пасмурно, но спокойно, небольшой высотный северо-западный ветер, — с улыбкой пояснила она на низинном, видя моё изумление, и уже сурово добавила на бризовском, — Но Мастер думает, что опасность внешняя.
— Внешняя? — потрясённо уточнила я, — но, Создатель мне помоги, КАК? Если это не погода, то это… люди? Но чужие не высадятся на Остров, ты же сама говорила. А свои..?
Хийята мрачно сплюнула за борт. Она больше не походила на добрую девочку-подружку. Передо мной стояла жительница Границы, бриз-воин, знающая про жизнь что-то такое, что мне и не снилось — худощавая, сильная, немного колючая.
— Вот это меня и беспокоит. Это Остров, Санда. Тут или ты сто раз перестрахуешся, или тебя сварят на ужин в Дорхе или в другом месте. Так и живём. Но куда деваться, в Горах места слишком мало, и наши производства почти все островные…
— Почему Мастер Харт приказал не болтать о состоянии Тела?
Хийята прямо и грустно поглядела на меня.
— Ты правда не поняла? Потому что вы тут.
— Но..?
— Ты — ещё так-сяк. Вроде своя, рыжая, и тебя уже многие знают лично. Но твой Карун — самый явный источник угрозы Острову. Самый явный, о котором все подумают, понимаешь? Мало ли, что у него в голове. Контрразведка. Когда люди это слышат — они не слышат больше ничего. Поэтому Мастер и приказал помалкивать. Во избежание паники и деструктивных настоений. Если Ларнико вас впустил, это неспроста, и вы что-то значите в будущем, для всех. Но хоть Ларнико и Видит, его тут нет, и доказать невиновность Каруна будет тяжело. Да и есть такой глупый предрассудок, что с аллонга всегда труднее читать. Это чистая неотёсанная ерунда, но кое-кто верит.
— Но он на Острове, а ты говорила про внешнюю угрозу.
Хийята пожала плечами.
— Мы только моделируем ход мыслей в типичной голове. Не голове оператора или Целителя, который чует Тело.
Мы двинулись в глубину города Каинро. Трудно учиться на оператора Острова. При любом раскладе, ты — будущий его глава. А это значит — не только Корни разводить.
Я шла мрачнее тучи. Одно меня радовало — Харт не склонен казнить без суда.
Мы погрузились в работу, и день до вечера прошёл, как одно мгновение. Всё это время мы с Хийятой двигались от теплицы к теплице, от башни с башне, якобы с внеплановой инспекцией, а я изо всех сил старалась быть полезной. Хийята давала мне разные поручения, заодно демонстрируя жителям Каинро мою преданность Острову. На всякий случай. Приказы усилить внимание, прибавить людей в наблюдательной службе (это была работа, которой занимались поочерёдно), укрепить защитные экраны — оператор мотивировала учебными целями. К вечеру похолодало, и на время мне стало трудно дышать.
— Мастер поднял Остров, — сказала Хийята, — Сейчас, по ощущениям, пуней семь. Долго тут не пробудешь — восстановителей кислорода не хватит, но хоть на ночь можно расслабиться.
Когда под вечер мы вернулись в башню, Каинро плыл над бескрайними лиловыми тучами. Их гребни были подсвечены последними лучами солнца, а над куполом Острова сияло жемчужное небо. Но быстро темнело, и всё погрузилось в кобальтово-черную темноту.
Я мучительно гадала, каким невероятным образом Остров может подвергнуться внешней опасности. О том, что Тело могло заблуждаться, никто даже слова не проронил — это означало, что чутьё Тела в их сознании сродни Прозрению. То есть Дару, значимость и правдивость которого не обсуждают, более того — об этом даже в шутку не задумываются. Это только я, с аллонговской (и врачебной) привычкой сомневаться в числе своих пальцев, могла такое допустить!