— Дорогой человек, случаем, не король Синдбад? — женщина, слегка отвернув голову от меня, хмурится, щурится и поджимает губы. Конечно, не он. Но отвечать Вирсавия не спешит. И всё же решив для себя, она смотрит прямо в глаза и чётко дает понять:
— Нет, — и все-таки чувствую, что вы лукавите, госпожа Вирсавия.
====== В далеком прошлом со всеми надо дружить ======
Мальчик-ассасин в старых тряпках, которые и одеждой назвать нельзя, был совершенно спокоен. Вирсавия же не могла смотреть в его стеклянные глаза. От одной мысли, что этот ребенок — подосланный убийца, становилось нехорошо. Ребенок. Убийца. Сави не присоединилась к допросу, стояла в стороне с маленькой сестренкой Хинахохо и молча наблюдала. Её поражала его стойкость. Умом она понимала, что нельзя вмешиваться, но отчего-то захотелось вернуть мальчишку к жизни. На слова Синдбада юный ассасин только ухмылялся, практически игнорировал. Но вот чего Вирсавия не ожидала, так это нотаций от Сина. Нет, она ни на минуту не забывала о добром сердце юноши. Просто… это казалось неуместным. Ну что поделать? Такой вот Синдбад.
— Хех. Родители? — Вирсавия закрыла малышке уши. — Я убил их, когда мне было шесть, — девушка съежилась, — вам ни за что не понять, насколько это приятно, — ей чудом удалось сохранить спокойствие. Она не понимала, как можно легко говорить о таких (!) вещах. Это её мнение. Вирсавия задумалась: она же не знает, что пережил этот мальчишка. Наверное, поэтому она не спешила осуждать его. Син бы продолжил читать свою лекцию, но за главой ассасинов, как оказалось, пришли подчиненные, притом никого не убили. Просто появились и исчезли. А у Вирсавии, да и не только её, появилась пища для размышлений.
С момента нападения прошло пару дней. Сегодня небо ясное, ветра нет и почти не холодно. А Вирсавия решила устроить себе экскурсию до лабиринта, отмазавшись тем, что пойдёт к морю. Ей поверили. Конечно, девушка понимала последствия, понимала, как сильно будет злиться Синдбад. Но представляя его недовольно лицо и нотации:
«Ты понимаешь, что могло случиться?!» — весело смеялась.
«Ничего страшного не произойдет,» — хмыкнула девушка, проклиная сугробы, иногда проваливаясь.
Вокруг чистый белый снег завораживает своей красотой. На минуту обладательница шикарных волос позволила себе задуматься, что бы было, если она изначально жила здесь.
Да сложно представить! Места здесь красивые, здесь хорошо, но жить всю жизнь — нет, спасибо. Вдыхая холодный свежий воздух, Вирсавия дошла до склона у водопада и охнула от восхищения: лабиринт поразил своей красотой. Неосознанно девушка шагнула вперёд — и покатилась вниз. Были крики, визги и проклятия, но она чудом осталась цела! Валяется на снегу и в небо смотрит, да как чихнет, а эхо раздалось так громко, что красавица виновато ойкнула.
Конечно, любоваться небом и философствовать изредка полезно, но можно простудиться, забросить лечение и помереть в страшных муках. Только ей этого не нужно. Встала и отряхнулась. Вирсавия в непонятках уставилась на лабиринт.
«Я просто замерзла, мне всего лишь нужно вернуться и отогреться!»
Почему она так подумала? Ну, ей показалось, что кто-то из лабиринта звал её. А ноги замерзли, как и руки, точнее надеялась на это. Она не ощущает здешнего холода, чему Син ой, как завидует. Только она отвернулась попой к древней архитектуре и собралась посеменить домой, то есть к гостеприимным хозяевам, как снова кто-то позвал её.
И это пугало. Вирсавия наклонила голову, обернувшись. Ни-ко-го. И это испугало ещё больше. Она уже готова засмеяться: неужели подземелье зовёт её? Чисто из женского любопытства, боясь, она поднялась по ступеням и снова застыла, осматриваясь. Сияющий вход привлёк внимание не сразу, но манил к себе. Нерешительный шаг вперёд — и синеглазая не имеет власти над свои сознанием. Всё ближе и ближе, завороженная прекрасным светом, она идёт вперёд. И вот когда остается несколько шагов, девушку окликает знакомый голос:
— Вирсавия?!
«Хинахохо?!»
Казалось, она пришла в себя и хотела обернуться, пойти к другу, как неведомая сила затянула её. Сознание провалилось во тьму, перед этим запомнив чьё-то радостное приветствие.
Вирсавия не спешила открывать глаза, ибо неизвестность пугала. Она помнила как решила прогуляться, скатилась прямо к подземелью, как неведомая сила затянула ее в подземелье (!). Девушка боялась неизвестного и винила себя в своем любопытстве и неосторожности. Только самобичеванием ничего не исправишь. Как ни странно, но Вирсавия ощущала тепло и приятный аромат. А еще свет и чужое присутствие. Да и лежала она на чем-то мягком: покрывало или особая ткань, мало ли что в этих подземельях.
Вирсавия приподнялась на локтях и попыталась подняться, но резко передумала, глаза открывать не спешила. Раскатистый бархатный голос джина заставил её посмотреть на хозяина подземелья:
— Вирсавия! — в её глазах не было страха и подобных чувств, наоборот, какое-то уважение вперемешку с восхищением. — Давно не виделись! Как видишь, не изменился, — огромный волк, джинн иллюзий и обмана становился меньше, подходя к гостье. — А ты всё также хороша, — с неким одобрением и радостью продолжил маленький и милый, но внушающий уважение волк. Он все же был больше ее на метр с чем-то.
— Ва… Валефор! — удивленно воскликнула синеглазая, а эхо громко раздалось в ответ, за что она виновато ойкнула. — Откуда я знаю твое имя? — девушка встала и подошла на шаг. Она не понимала происходящего, имя джинна просто пронеслось в голове. Услышав вопрос, джинн поник.
— Оу, — волк досадно вздохнул. — Ты ничего не помнишь? Печально, — если бы Вирсавия понимала, о чем он говорит, прозвала бы капитаном очевидностью. Но она не понимала, и это ещё больше расстраивало джинна. И только Вирсавия решилась спросить, как он немного надулся и рыкнул:
— Не спрашивай!
— Но… — ей не дали даже начать.
— Молчи, — стоя к ней спиной, велел Валефор и устало вздохнул. — Тебе нужно найти Зепара или его владельца, иначе ты не скоро вспомнишь, — путешественнице казалось, что он пытается запутать ее. Валефор обернулся, нахмурился и прорычал: — Не важно: сама или с чьей-то помощью, ты вспомнишь, а пока расскажи, как твои дела, — он подошел к ней, а она чуть не отскочила от него, но вовремя опомнилась: опасность ей не грозит. Только обладательница синих волос никак не ожидала братских объятий. — Мне даже не было с кем поговорить, — пожаловался волк.
Вирсавия удивлялась сама себе: она не чувствовал отвращения или страха, ей было приятно. Она тепло улыбнулась, будто ждала этой встречи. Глубоко вдохнула и грубовато поинтересовалась:
— И когда я смогу вернуться? — Валефор выпустил её из крепких объятий и обиженно отошёл.
— Как бы тебе это сказать… — бровь Вирсавии нервно задергалась вместе с глазом. Джинну даже стало немного не по себе. Ему жутко повезло, что у неё нет под рукой сковородки.
— Скажи и не дури мне голову! — щёки девушки начали краснеть от гнева. И никакие сокровища в этом зале и компания замечательного, умного и далее по списку, джинна не сменят гнев на милость. И белоснежный волк это понимал, посему и забрался на горку сокровищ.
— Ты не сможешь уйти, пока кто-то не пройдёт подземелье! — выкрикнул он и, не давая ей кинуть в него кинжал с золотой рукоятью, добавил: — Но уже кто-то зашёл, — немного подумал и описал. — Один из тех людей, северян, — а глаз Вирсавии всё дергался.
«Ну и что мне теперь делать? Мне остается свято верить, что Хинахохо пройдёт подземелье и мы вернемся».
На несколько секунд на девичьем лице заиграла улыбка, которая изогнулась дугой, так как путешественница вспомнила, как много погибло людей в лабиринте Баала. От отчаяния она села на пол и обхватила коленки, стукнулась о них головой. А по всей сокровищнице раздалось недовольное мычание: «За что мне это?!» И Валефор как-то не решился говорить, что потенциальный герой сдулся, и решил отвлечь её, как может.