— Учитель! Вы вернулись! — искренне радуясь приходу султана, довольствовался моментом юноша под молву народа.
— Да, — Рашид улыбнулся, что заметила Вирсавия боковым зрением, и сама улыбнулась уголками губ. — Вокруг тебя столько людей, ты устроил настоящий театр. Каков хитрец, вряд ли кто-нибудь додумался бы до такого, — похвалил его султан Бальбада с ехидством.
— Это благодаря вам, — мужчина с волосами, словно солнце, удивился, и обладатель джиннов объяснил: — Вы ведь сказали, что мои рассказы интересные. Словно мечты, к которым все стремятся, и я принял это во внимание, — последнее он сказал с хитринкой, призывая заметить его дальновидный ум. — В мечтах каждый может быть авантюристом, — рассуждал он. — Это очень захватывающе; я и сам так думал, когда был маленьким, — Синдбад слегка покраснел, чему синеглазая усмехнулась. И чувствовала себя неловко: она была, но как бы исчезала!
— Я не могу не поддержать тебя, — Вирсавия словно выпала из реальности, но вернулась, стоило Рашиду одобрить действия Синдбада. Ох, она не могла представить то, что будет дальше.
====== Разговор с императрицей. ======
Не успела начать думать, как голова уже кипит! Ну, в этом вся я. Пришла, наглею тут, смотрю на императрицу Ко с высоко поднятой головой. Наверняка Арба бесится: до меня она была самой высокой женщиной в отряде Сопротивления. Она была интересным человеком; я не могу назвать её куклой. Даже не знаю почему. И из-за этих глупых мыслей я забываю о главном. Зачем пришла?
Осматриваю покои императрицы и присвистываю под её строгий, недоуменный и изучающий взгляд. Она наверняка заметила изменения в моей рух, хотя таковой у меня нет. В конце концов, я создатель этого потока. Нагло прохожу мимо неё и устраиваюсь на краю кровати. Так хочется по-мужски раздвинуть ноги, упершись в них локтями, но мне не стоит лишний раз вспоминать о Синдбаде или же Аладдине. Всё же не о них речь пойдет.
Переборов сию прихоть, усаживаюсь словно сама королева, — и в глазах Гёкуэн промелькнуло некое одобрение, — она даже слова не сказала на самовольство. Сама присела рядом, сохраняя спокойное выражение лица, но волновалась. Часто покусывая губу, императрица переводила свой взгляд из одного угла в другой, так как не знала, что мне сказать. Эта женщина и представить не могла моё появление в этом дворце, где всё в её руках.
— Помнишь, как Соломон оставил нас двоих в штабе, — усмехаюсь, припоминая тот денёк. Да, Арба сторонилась меня, чуть ли не сбежала, избегая разговоров. — Я всегда была тебе противна, — конечно, я не в том состоянии, чтобы понимать чувства каждого, и сейчас немного эгоистично делать подобный вывод. Ведь я толком не знаю главную ведьму Аль-Сармен. Но мнение само напросилось. Под моим любопытным взглядом, Арба сжалась, заволновалась и напоминала маленького ребенка. Другой бы на смех поднял, а для меня это мило. Может и кукла, но человек. Императрица всё не решалась посмотреть мне в глаза, что было непохоже на её обычное поведение.
— С самого начала я испытывала смешанные чувства, — на одном дыхании прошептала ведьма. — Для меня было великой честью узнать, чью мне дали внешность, — эта опасная, дерзкая, а временами непредсказуемая женщина не могла смотреть мне в глаза. На откровение её не просто так потянуло. Может она поняла? Эх… Не буду грузить голову. — Первый маг среди людей — Вирсавия, мать всех матерей, сокровище Иллаха, — продолжала она, и я даже была рада, что она не видит моего удивленного лица. Лестно. Я и не думала, что праведники продолжали уважать меня. — Иногда мне удавалось увидеть вас издалека, и тогда я могла просто застыть на месте, не понимая, отчего же вы пошли против Всевышнего, — со злостью выплюнула императрица, — но я всё поняла, когда вы умирали на наших глазах: старая, слабая, без своей силы, отданной Соломону… — она сжала кулаки и наконец-таки посмотрела мне в глаза. — Тогда я разочаровалась и восхитилась, как никогда раньше, — на этом она закончила, но взгляд не отвела.
— Приятно слышать, — и я не вру. Да, мне непонятен смысл её действий и поступков. Неужели она так хочет быть с… Эм, спрошу прямо: — Арба, неужели это всё ради Иллаха? — женщина широко раскрыла глаза и одарила меня таким красноречивым взглядом, что мне стало как-то неловко, и живот скрутило, потому что кушать хочу. Но не до этого!
Признаюсь, понять Арбу сложно. В любом случае, такое вряд ли случится, потому что её создал Давид, а его я сама не особо понимала, но любила. Вот так поворот судьбы.
— Почему женщина, любимая Иллахом, восстала против Него? Найти ответ было сложно, однако… — Арба встала, выпрямилась, и со всей своей гордостью соизволила опустить свой взор на мою жалкую тушку. — Но даже я не могла подумать о том, что вы и есть наш Иллах, — на её лице очаровательная улыбка, теплая такая, настоящая. Видимо, я сошла с ума. Она никогда так не улыбалась своим детям, за них обидно. Не хотелось мне смотреть снизу вверх, и я встала. И оказалась выше неё, но императрицу сей факт не волновал, и она продолжила: — О, Иллах, принесший столько страданий, решающий наши судьбы, что прикажешь делать мне? — я совру, если скажу, что не ожидала такого (!). О фанатичной любви Арбы ко мне я знала, наблюдая из Священного дворца в состоянии эмбриона. Да, я была способна на многое. В моей синей голове столько мыслей, столько планов, столько тараканов, но сей вопрос застал меня врасплох. А ещё было жутко обидно за «принесший столько страданий». Да, нужно признать, доля правды в этом есть. Однако у меня есть оправдание: люди созданы по образу и подобию моему, или как там. И именно их эгоизм привел меня к такому решению, принизить, отдав на суд другим расам, а потом даровать магию в надежде на лучшее… Ошибся Создатель. С кем не бывает?
— Иллах, — осторожно взяв меня за руки (я и забыла, что без посоха), тихо позвала Арба. — Иллах! — уже более настойчиво, так что я вышла из просторов своих раздумий.
— Ммм? — слегка недоумевающим взглядом окидываю императрицу. Нет, про её вопрос я не забыла, просто в голову ничего достойного не приходит. Ведь, если подумать, мне в этом мире, созданным Уго, делать нечего. И я не имею права решать судьбу этого мира, и не жалко мне оставить его в бесконечных просторах Вселенной. А Арба всё взгляда не отводит, насмотреться на меня не может и смиренно ждёт. Может быть, она своим глазам не верит?
— Я сделаю всё, что попросите, взамен вы исполните моё желание, ибо только богу это под силу, — не забывая о своей гордости, статусе и силе, женщина говорила властно, так что и отказать не хочется. Да, Иллах, создавший жизнь, готов без раздумий согласиться с ней, главной ведьмой сего мира. Почему я готова закрыть глаза на все её деяния? Из-за неё умер мой сын, Шеба и весь Альма-Торран. Так почему же я готова простить Арбу? Она даже не моё творение, но это не играет роли. Прощение; я готова простить женщину, из-за которой не могу найти место в этом мире.
— Арба, я не буду интересоваться твоим желанием, пока не закончу со своими делами, но после… — глаза её загорелись детским озорством, или же это искры хитрости и довольства собой, — эта женщина как будто стала счастливой. И я даже пожалела о своих словах, потому что прекрасно осознавала, как тьма в её душе нарастает. Не хочу винить себя в этом, поэтому спокойно продолжаю: — Ты вернешь мне мою силу? — вот оно! Я не хочу своими руками устраивать хаос в этом мире. Вот мой эгоизм: позволить грешной душе пасть ещё ниже. Но императрицу Гёкуэн это нисколечко не расстраивает, она, наоборот, довольна моим решением.
— Что требуется сделать? — она отпускает мои ладони, взмахивает рукой и уже крепко сжимает посох Шебы. Мне становится стыдно перед покойной невесткой. Нервно оглядываю комнату императрицы, слегка завидую на постоянство и уют. Замечаю выход на балкон, ну или как здесь он называется… И выхожу на свежий воздух, ибо он мне нужен. Пусть голова проветрится, может я ещё изменю решение.
А пока передо мной просто сногсшибательный вид: горы, над которыми солнце достаточно высоко поднялось, и тихий ветер вместе с листьями деревьев создает прекрасную мелодию на фоне. И это так манит меня, но будет подло уйти от важного разговора в эту неведомую даль. Ну, с Синбадом дело другое, с ним я вообще думать нормально не могу, потому что волнуюсь по разным причинам, с поводом и без. И снова я думаю не о том.