— Вирсавия! — непривычно слышать крик спокойного по натуре человека.
— Что?! — чуть рассердившись, обернулась Вирсавия.
— Тебя рух очень любят, но в тебе самой её нет; нельзя, чтобы об этом узнали! А теперь иди! — Сави снова широко улыбнулась, кивнула и убежала, а маги исчез, будто никого и не было.
Даже на улице были слышны звуки веселья, и Вирсавия только вздохнула от сей предсказуемости. Конечно, она ожидала, что сейчас заявится и обнаружит Синдбада с какой-нибудь красивой девушкой, а потом будет сомневаться, правду ли сказала Хакую о своих чувствах к покорителю-торговцу или же сболтнула сгоряча. Так что вошла она тихо, незаметно став у колонны, заслушавшись речью Сина о мире, который он точно сможет создать. И только когда молодой любитель приключений заметит её, окликнет, улыбаясь от уха до уха, Вирсавия кинется к нему в объятия. Хинахохо, уже подвыпивший, наклонится ближе к Мистрасу и Парушине, дабы поставить перед фактом:
— А это его будущая жена, — и тем же шёпотом добавил: — Мы надеемся на это!
====== Повелитель семи морей сует свой нос, куда не надо. Мне так кажется. ======
Комментарий к Повелитель семи морей сует свой нос, куда не надо. Мне так кажется. Так, уважаемые физики, химики, биологи и другие, просто закройте глаза на первую часть, если вам что-то не понравится. Хорошо? И, пожалуйста, воспользуйтесь публичной бетой, заметив ошибку или опечатку.
Пустота не осознавала всей свой мощи, величия и силы бессмертия. Потому что смерти просто нет. Она не осознавала ничего, не слышала, не видела, не говорила. Но именно ей присуще чувствовать, и она чувствовала себя от начала и до конца, которых даже не было. И пустота была тьмой, и представить свет было невозможным. Чувствуя свою необъятность, ощущая свою же пустоту, это, если можно так сказать, существо не знала ни начала, ни конца, не было ни единой мысли, не было на что посмотреть, чего услышать. И времени не было, и движений. И как же из ничего могло появиться хоть что-то? Как появился тот же свет?!
Казалось, ничего ужасней нет, но и на это Всему было всё равно. Такая жизнь вполне устраивала. Ничего не предвещало появлению мыслей, желаний, чувства одиночества и ничтожности. Только было подобие дыхания. Пустота тянула свою тьму в разные стороны медленно, даже не осознавала, что творит нечто великое. Но спустя очень долгое время, бесполезно уточнять, задатки одиночества и скуки овладели Им. В попытках убить себя из водоворотов тьмы, гоняемых по бесконечной пустоте, явился свет, такой белый и искрящийся, манящий и чужой. Он появился и принёс с собой звук.
Этот звук был тем, чего так желал Создатель, но не мог явить, просто потому что не мог представить. И ничего примитивного не было в звуке, только самое мелодичное, но с присущей жизни быстротой. Всё это настолько неописуемо, что объяснение глупо. Но с этого момента Создатель начал жить. В той полной пустоте, что принадлежало лишь Ему и было Им, зарождалась жизнь, подобная свету, что всегда был рядом с ним. Этот свет дал толчок воображению, и постепенно зародилась Вселенная, какой мы её знаем. И по сей день она растёт, по сей день зарождается новая и неведомая жизнь, по сей день Создатель творит и живёт, не поддаваясь страху, желанию исчезнуть, как это было до появления…
…души!
Когда в мире первые и самые примитивные на вид представители жизни заговорили, чем удивили Творца и Душу, тогда и заговорили они сами. Душа — нечто более великое, она выше той жизни, что есть на планете. Так говорили те создания. А что выше души? Творец. Так имена появились и у самых первых существ. И радости Создателя не было предела, так как оно не могло оторваться от созидания, но Творец никогда не забывал о самом дорогом, о Душе. Только вот увлеченность его затягивала сильнее, а Создатель и помыслить не мог, каким ревнивым и обидчивым может быть свет.
Душа зародилась в страданиях тьмы, имея силу не меньшую, чем у Создателя. И, используя её, Душа оставила свет, как прощальный подарок, и ушла. Но куда? Поздно было искать, когда Создатель подхватился, обманутый оставленным светом. Хотя Душа и была в его владениях, была чем-то чужим, Творец не мог найти. И это так разгневало Его, что всё, созданное им самим, он откинул подальше в темные уголки Вселенной, кидая на произвол судьбы. Будь Душа человеком, как мы с вами, победная усмешка играла бы на её лице.
Бессмысленно рассказывать о том, как сильно Создатель любит Душу, как сильно он страдал, как возненавидел себя за то, что не пробовал понять. Являясь самой жизнью, Он не мог придумать, как привлечь внимание Души. Единственное, что оставалось, так это создать поистине нечто прекрасное и великое. И пока Он создавал новый мир, Альма-Торран, всё звал Душу, а она так и не пришла. Не желая продолжать существовать в страданиях, Создатель явил миру Того и Ра, а сам снизошёл к людям в женском обличье по имени Вирсавия. И хотя жизнь людей забрала её без остатка, умирая в объятиях сына, она продолжала звать Душу.
— Вирсавия! — подскакиваю на месте, сталкиваясь взглядом со светло-зелёными глазами Шарркана. Он смотрит с таким беспокойством, а я бегло осматриваю библиотеку. Краем глаза замечаю, как волнение генерала сходит на нет. Это хорошо, и понятно. Ведь последние три дня я была на корабле с Аладдином и ребятами, но по настоянию внука вернулась в Синдрию, а точнее в королевскую библиотеку, где благополучно уснула сидя на стуле, сложив руки на столе и уложив на них голову. Однако неудобно.
— Я сюда уже четвертый день хожу, и не зря, — довольный проделанной работой, принц Элиохапта уселся на соседнем стуле. — Тебе снился кошмар? — в глазах играло любопытство, но голос выдавал нотки обеспокоенности. Любимый младший братик всё ещё привязан ко мне, возможно, он больше предан мне, чем Синдбаду. Оно и понятно, а в голове всплывают воспоминания о его родине.
— С чего ты взял? — выпрямившись, безразлично спросила, так как от ответа лучше убежать. А в библиотеке, как обычно, тихо и светло, воздух наполнен смешанным запахом старинных и новых книг, и легкий ветерок дует по ногам.
— Может, потому что твоё умиротворенное личико кривилось, ты не поскупилась на слезинки и звала какую-то душу… — в привычной манере протараторил принц, чтобы задать главный вопрос: — Кстати, а что это такое? — он наклонился поближе ко мне, как бы говоря, что никому не скажет. Любопытство так и веяло, и в чертах взрослого лица заиграло что-то детское и живое с тех далеких лет. Передо мной сидел взрослый ребёнок, которому сложно отказать.
— Это как рух, только круче будет, — да, я не забыла, насколько просто нужно объяснять сложное этому смуглому принцу из жаркой страны.
— Вау, — до него дошло, но вот такой ответ ему явно не понравился, отчего принц поджал губы и сощурился, не отрывая взгляд от меня. Пришлось отвернуться и выглянуть в окно, и кроме синего неба ничего не видно. Вообще, он должен был возмутиться и разойтись, но в библиотеке было всё иначе. Уют этого места и на него оказывал влияние, так что принц вёл себя более сдержанно. Но это не помешало ему приложить силу и резко опустить руку на моё плечо, что я аж подскочила, но всё же не сдвинулась с места. И мне пришлось сказать…
— Шарркан, это связано с магией, и реально круче и сложнее фехтования, — резко повернула голову в его сторону, ударив косой по лицу. (Давно мечтала это сделать). — Усёк? — да так грозно посмотрела, что перечить мне смог бы только Синдбад, ну или выпивший Хинахохо. Принц сглотнул и согласился:
— Усёк, — так что я улыбнулась ему, как ни в чём не бывало, но и это его не устроило, поэтому он решил подпортить мне настроение. Точнее подпортит настроение решил кое-кто другой, на кого я была очень зла. — Тебя, кстати, не просто так искали. Король хочет поговорить, — принц нахмурился.
— Не пойду я за него! — и махнула рукой, на что фехтовальщик прыснул, но тут же посерьёзнел.
— Вирсавия, я не знаю, что вы там так сильно не поделили, но Синдбад велел тебя привести к нему, как только ты появишься, — и снова обеспокоенный взгляд! Ну чего же тебе в барах с красотками не сидится, горе луковое? Вздыхаю, позволяя ему продолжить. — Поскольку мы в Синдрии, а у короля везде глаза и уши, то он уже знает о твоём возвращении. Так что вставай и топай к Синдбаду, я и так позволил тебе выспаться, — скрестив руки на груди, он закинул ногу на ногу и недовольно отвёл взгляд. Проследив за которым я заметила книжку.