Как бы то ни было, а мне пора сдвинуться с места, а то второй час стою и смотрю на кустик незабудок, скоро люди беспокоиться начнут. Хотя в такую рань под жарким солнышком, кроме меня, естественно, никто не показывается. И всё же пройтись нужно, а то совсем разленилась для своих лет. Ох, где мои семнадцать?
Впрочем, о молодости сейчас бесполезно вспоминать, да и не так уж стара я. Хотя я не отказалась бы вернуться в былые дни, когда в кампании «Синдрия» мы с Руруму спокойно пили чай да болтали о прожитом дне, когда Син возвращался из очередного приключения совсем другим, а мне не хотелось отставать, когда не было ни единого намека на омраченное будущее. Может поэтому мне следует перестать отсиживаться в тени? Ох, Юго-кун, хотелось бы мне поговорить с тобой, но последствия моего перехода во дворец могут сказаться не только на этом мире, но и за его пределами. Почему всё так сложно? Нужно было остановиться на создании микробов и не переходить к более сложным организмам. Но нет! Хотелось упиться своим могуществом и обрести побольше живых собеседников. Однако это и есть моя главная ошибка, ведь от меня ушёл товарищ-Свет. Козёл! Но не будем о плохом, у нас тут глобальные проблемы человечества и прекрасные кусты незабудок. Интересно, что Син так сильно пытается не забыть, м?
Только над этим думать не придётся, так как что-то упорно и без остановок приближается к острову, а знакомая чёрная рух витает над барьером. Так и знала, что этот день не пройдет без приключений!
Поскольку посох давно не нужен и вовсе не имеется, многое стало легче. Особенно колдовать и передвигаться в пространстве на большие расстояния. Вот и сейчас по одному движению моей руки без каких-либо формул и задач для рух пространство над цветами изгибается дугой. Словно мир не дает себе слиться с целой Вселенной, но это ничему не мешает. Свободно прохожу через искажение и оказываюсь не слишком высоко над морем. А странная черная жижа, чью сущность почему-то трудновато разглядеть, почти достает до моих ног. Много труда не занимает понять, как быстро жижа лишает жизни всего живого. Стоит присмотреться, однако, увы и ах, не сразу заметно, как рух воды поглощает это нечто, но восстанавливается жидкость мигом и даже не тонет.
Стоило замереть на секунду, как она уползла дальше, оставляя мне морскую воду под ногами — куда ни глянь, ностальгия!
Тяжко вздохнув и взглянув на синее небо, по которому медленно плыли облака, выражая полное равнодушие к ситуации, обратила внимание на врагов, которые вовсе меня не заметили. Ну… Только один Иснан удостоил меня своим вниманием, просто появившись рядом. Мне это польстило, даже руку не поднял на свою «матушку». Мы уже с ним как-то беседовали, но из этого ничего не вышло. От одного воспоминания о неудаче хотелось выть, ибо не могла я принять Иснана как злейшего врага. Думаю, он и сам это понимает. В конце концов, не мальчишка передо мной, а взрослый мужчина.
— Раз Вы сами выбрались с острова, я не должен позволить Вам вернуться и помешать нам, — вместо приветствия монотонно оповестил волшебник, на что я слабо улыбнулась.
— А как ты меня остановишь? Заболтаешь? — усмехаюсь своему предположению, но никуда не спешу. В конце концов, я должна быть с Аладдином, который, между прочим, точно разбирается с настоящим Иснаном.
— Может быть, — поддакнул и объяснил: — В отличие от дураков, которые ничего не знают о Вас, я помню видение Вашей с Давидом борьбы за штаб Сопротивления, — из-за того, что добрая часть его лица была закрыта, я не могла утверждать точно, улыбается ли он с грустью или иначе. Но это воспоминание, вне всяких сомнений, приносило боль, потому что он до сих пор помнит брата. Я знаю, тоже помню и не могу забыть самого любознательного и спокойного «сына».
— Почему из всех сражений ты вспомнил именно это? — невольно спрашиваю я и получаю желаемый ответ.
— Потому что тогда, матушка, Вы не пропустили ни одного заклинания Давида в сторону штаба и наших людей, за него это сделали другие священники, — легко признался Иснан. — Я не виню Вас, потому что не сложно догадаться, что вмешательство Давида пугало больше всего. Вы верили в остальных, пока защищали их, пока Давид нагло отвлекал Вас, — Иснан сжал свой посох так, что на руке разбухли вены, а черные бабочки рух стали видны обычному глазу. Всё-таки в нём ещё живёт тот вспыльчивый мальчишка. — Тогда Давид ничего не разрушил, и Вы никому не причинили вреда. Заклинания стихий от одних ваших движений превращались в чистый рух. Да, это была борьба не магов, а рух. Вы могли победить, ведь в Вашем распоряжении всё! Но поддаться сердцу — не грех, — кажется, это одни из тех слов, что я так желала услышать последние годы.
— Не думала, что услышу это от тебя. Спасибо, — рука сама потянулась к его макушке, но в последнюю секунду я отступила на шаг в сторону. Иснан удивился и засмеялся.
— Госпожа, я член Аль-Сармен, разве один этот факт не должен вызывать отвращение? — волшебник не кривил душой, это тоже было часть его, частью нашего общего прошлого. Я не могла не улыбнуться, уже одно его присутствие вызывало радость, а воспоминания потихоньку подкрадывались. Может, он и должен мне помешать, но не сделает этого.
— Ты всё ещё вредный сынишка, Иснан, — думаю, этих слов хватит. — В последнее время я много вздыхаю, но и улыбаюсь не меньше, как в былые времена. Зато ты очень хмурый, повзрослевший, даже мурашки по коже пробегают, — смотрю вдаль на чёрное нечто: оно всё ближе и ближе к острову, окружает всё быстрее и быстрее.
— Вы мне льстите, — глухо ответил он, слегка повернув голову ко мне.
— Думаю, я не умею, — улыбаюсь и хлопаю его по плечу. Кажется, пора бы и помочь Синдбаду.
На самом верхнем этаже башни Чёрных Весов собрались лучшие маги Синдрии во главе с Ямурайхой, король, его главный советник, и я появилась неожиданно, но вовремя. Барьер Синдрии пал и восстановить его сейчас невозможно. Ведь этот «щит» копил свою силу много лет, его мощь нарастала. А тут появился чёрный маги и разрушил его! Однако стыдиться нечего. Одно слово — маги и всё становится на свои места. Чувствую горячий взор Синдбада, но это не тот огонь. В его голове зародилась идея, точнее она была уже давно, а сейчас момент подвернулся.
— Вирсавия, нам как раз нужна твоя помощь, — король подошёл ко мне и приобнял. Конечно, он волновался, но, как обычно, не подавал виду. Сейчас ему не составит труда избавиться от врагов, только извилины напряжёт. Только страну без защиты оставлять нельзя. Эта ошибка многого стоит. В моих возможностях сделать остров «неприкосновенным». Ему это и нужно. Для меня это шанс, но, повинуясь сердцу, я откажу, если не увижу тех сомнения и сожаления, что не давали ему с чистой совестью использовать близких.
— Ты хочешь, чтобы я поставила барьер похожий на мой борг? — заглянув в его глаза, попыталась заметить желаемое. И увидела. То, чего уже не может быть в его сознании, есть. Хотя это сложно заметить из-за желаний.
— Именно, — согласился он.
Стоящие рядом Ямурайха и Джафар волновались за Синдрию и подданных. Только, если ассасин ещё думал о врагах и распоряжался, передавая приказы короля, Ямурайха расслабилась, рассчитывая в «скором» времени нянчить чьих-то детишек. Ну, так говорит её рух, а так она честно пыталась сохранить то ли серьёзность, то ли волнение на своём лице.
— Если ты не избавишься от той черной жижи, она просто расползётся по новому барьеру, может, и под пойдёт, поэтому барьер будет проходить также под землёй. Однако Синдрия окажется в изоляции от внешнего мира, — пояснила я, подумав, откажется ли он от моей помощи.
— Понимаю, не дурак, — победно ухмыльнувшись, король поцеловал меня в висок. Вот так легко, но так приятно. Кажется, я что-то промурчала себе под нос.