— Госпожа Вирсавия, — невольно императрица начинает гладить раскрасневшуюся спину гостьи, наслаждаясь простым присутствием оной. Но время терять нельзя! Даже во время отдыха!
— Что-то не так? — а сама Вирсавия словно и не замечает вольностей императрицы, которых становится всё больше и больше. Она пытается придумать достойное применение силам Арбы, притом не лишив последней свободы совести, а это очень щекотливая тема, особенно в мире Соломона. Здесь не так жарко, посему и мозг можно напрячь спокойно.
— Вы засели в Синдрии, должно быть это связано с Вашими планами? — Арба, конечно, хочет знать всё, но не имеет права, что прекрасно понимает. За это Создатель и уважает куклу, что была создана Давидом и которая смогла походить на человека больше, чем сами люди. И Вирсавия как бы догадывалась об таком интересе к своей персоне, но раз на то пошло, можно и разговориться о делах насущных.
— Недавно мне захотелось согласиться на предложение Синдбада и стать королевой его волшебного острова, но эта была мимолетная прихоть, — призналась сразу и перешла к делу: — Я там только ради Аладдина, а ещё хочу разузнать дальнейшие действия короля по отношению к Аль-Сармен, — женщина выбралась из объятий маги-предательницы и, упершись руками в края ванны, как бы возвысилась над Арбой, — ведь, как мы поняли недавно, вы будете действовать в моих интересах, — оказывается, Сави коварная дама, вон как самодовольно улыбается, что Гьёкуэн не может не согласиться. Вирсавия наклонилась к уху своей собеседницы и томно прошептала: — Так ведь, моя дорогая Арба?
— Для Вас всё, что угодно, — спокойный взгляд сменился безумным блеском — Арба счастлива! А ей ещё остается совсем немного и она дотянется до желанных губ, но Вирсавия на зло отскакивает назад, становясь на ноги во весь рост, и это даже больше радует главную ведьму Аль-Сармен.
— Арба, Арба, нужно быть терпеливее и сдержаннее в своих желаниях, — ехидно протягивает Вирсавия, и тут же в её голове загорается лампочка. А вместо неё, то есть уже не она, а он предстает перед Арбой. — Согласись, так лучше, — мужчина, очень похожий на Соломона, то есть наоборот, только черты лица более весёлые и в глазах блеск жизни, устраивается рядом с Арбой, устроив оную под свой бок. — Так и быть, можешь меня обнять, но только сейчас, а больше такого счастья не выпадет.
— Ох, это весьма неожиданно, — в этот момент да воспользоваться бы шансом, но Арбу так пугают и манят золотые глаза, которые она приметила только сейчас. Да, вот отличие Создателя от человека, и эти странные узоры по телу. Можно сделать вывод, что кому-то было скучно, однако и Его можно понять. — Я воспользуюсь этим шансом сполна, — более смело добавляет Арба, но Гость тут же её перечит:
— Нет! Сполна ты точно не воспользуешься, уж прости, — и императрица не может обидеться на того, кого всю жизнь превозносила и будет превозносить. — Зато я обещаюсь быть с тобой предельно честным, — Создатель поспешил заверить женщину, словно боялся, что та сможет-таки перемениться в своём отношении к Нему, но нет. — Не будем тянуть кота за хвост и перейдём к делу! — снова Он наклонился к её лицу так близко и шёпотом продолжил: — Ты же знаешь, мой сын Соломон отделил часть меня как Вирсавию от всего мира, что за пределами этого, оттого я и не могу вернуться и вертеть Вселенной как хочу, — Арба согласно кивнула, пристроив свою голову на мужской груди. — Поэтому я хочу, чтобы дела в Магноштаде пошли в темпе вальса, — гость вскинул голову к потолку, тупо уставившись. Ну, а куда ещё смотреть-то?
— Иллах, к чему такая спешка? — Арба и сама не против закончить поскорей, но Вирсавия, отличавшаяся завидным терпением, и вдруг спешит — что-то однозначно не так.
— Синдбад хочет поиграть, но сейчас ему не хватает сил; он пытается что-то доказать, но не может, — хоть это и правда, Гьёкуэн весьма неприятно слушать об ущербном для её людей товарище, но она только кривится да молчит. — Именно поэтому, — а Вирсавия словно не замечает, — я хочу вернуть свои силы, прежде чем он доберется до желаемого, хотя я не вижу его во главе мира, — а последние слова заново окрылили тёмную волшебницу Альма-Торан.
— А разве есть кто-то достойный? — и всё-таки Арба не сможет смириться со существованием этого мира.
— Это мог бы быть Хакурю, но ты его испортила, — с укором и печалью произнёс Создатель, а после более добродушным тоном с радость в голосе заявил: — Но есть Али-Баба Салуджа, мальчишка, которого я выбрал очень давно, он подойдёт, — сложив ладонь пистолетом, мужчина «выстрелил» в стену. — Пуф, и победа наша, — Арба не могла понять, как Вирсавия относится к Синдбаду, уж очень невозможные слова звучат из её уст. Но это подливало масло в огонь её азарта.
— А что нужно делать мне? — естественно, ей не хотелось быть обделенной в этой игре света и тьмы.
— Просто подыграй ему, когда придёт время, а дальше буду действовать по обстоятельствам, — сказав это, Создатель сделал то, чего Арба точно не ожидала: поцеловал. В её, простите, скотской жизни распутницы всякое бывало, но сейчас она не ощущала похотливого желания, как раньше, ей было невыносимо хорошо, словно в неё вдохнули новую жизнь, наполненной заботой и теплом. — Не стоит забывать, что мой дорогой внук действует самостоятельно, а я ничего против не имею, поэтому Аль-Сармен следует держаться от него подальше, — и вот Вирсавия снова стала «собой», той, которая и привлекала Арбу с самого начала. Но ведьма и представить не могла истинной причины своего страстного желания воссоединиться с Иллахом, а всё просто до невозможности: велик Давид был, раз создал жизнь используя лишь локоны любимой женщины.
Хорошую беседу, знаете ли, обязательно прервут. А этим наглецом оказался сам император Котоку, которого Вирсавия не рада видеть ни при каких обстоятельствах, и чувства сии взаимны. Будучи по натуре женщиной мягкой и доброй, она всё-таки и Творцом всего сущего является, посему и жестокость в достатке. И как только она увидела правителя, то ей так и захотелось отправить его в поток рух. Собственно, вся власть и так в руках Арбы, а захочет — сама управлять страной будет. Это как раз и нужно Вирсавии, так сказать, укрепление тылов самыми неожиданными сторонниками. Так почему бы сейчас не избавиться от маленькой помехи, которая, не дай Иллах, может наломать дров в будущем?
Поэтому и улыбается синеокая волшебница с толикой безумия и некой печалью. Всё-таки живое существо, жалко, но надо. Хорошее слово, многое оправдывает. Вот и сейчас надо, прям жизненно необходимо дать Хакурю стимул действовать, так сказать, заметет принц следы её связи с Ко. Да, Вирсавия обещала быть честной с Арбой, но в реальном мире — непозволительный риск! А пока император в гневе и слова сказать не может, потому что Вирсавия, уже вовсю взмахивая руками, заставляет Котоку пасть на колени и раскрывает его старые болячки тела, погружая в муки. Арбу она простила, потому что иначе не могла, а вот Котоку расплатится и за Хакую, и за Хакурэна, и за своего старшего брата тоже, за всех тех, кто погиб в том пожаре. И умирать король будет до конца дня, не имея возможности сказать и слова.
— Ну, Гъёкуэн, бери страну в свои ручки, а мне пора, — отдохнувшая и полная сил Вирсавия легко помахала ручкой на прощанье и исчезла, перемещаясь в пространстве в хамам, в котором уже одиноко и холодно, а ей и без разницы. Одеться правда нужно.
Думаю, за время моего отсутствия я никому не понадобилась и меня не ищут, ибо снова объясняться абсолютно не хочется, да и отговорок нет. А вообще, сама виновата в таком шатком положении, зато есть преимущество: Синдбад постоянно на нервах, хотя кажется совершенно спокойным, но это не так. Ни один человек не может сохранить душевное равновесие, когда случаются неприятные неожиданности. В конце концов, люди по моему образу и подобию сотворены, поэтому я и усмехаюсь спокойно. Да, самокритика это хорошо.
А во дворце ни тихо, ни шумно, и это как бы замечательно, нормально, но я так давно не была в такой стабилизированной атмосфере, что аж не по себе. Мне надо или шумно, или тихо, да и так неплохо. А вышагивать по белому камню, который от старости уже не сияет белоснежным цветом, словно облака или же чистый и нетронутый снег, и слышать, как эхо выдает твоё присутствие, раздражает, особенно после каких-либо неудач. Но я пока расслаблена, и настрой мой лёгок. А это как бы должно повлиять на беседу, надо же побольше узнать о планах Сина. Но из него много не вытянешь, слишком хорошо разбирается в подобных делах.