— Сейчас тебе нужно отдохнуть, — он, Синдбад, покоритель лабиринтов, хочет убежать. — Поговорим позже, сначала наберись сил, — у него не получается сохранять спокойствие. Не может улыбнуться. И голос дрожит.
Вирсавия согласилась. Он не спеша уложил её обратно, но не ушёл. Девушка крепко держала его за руку, пока не уснула. Син и сам почти устроился рядом. Но вдруг заметил тень в иллюминаторе. Резко обернулся, чем застал шпиона врасплох. Хинахохо не узнать сложно. Но имчакковца никак не расстраивал тот факт, что он обнаружен. Син за версту чует непонятную ему ауру удовлетворения. Кажется, северянин самый счастливый человек в мире на сей момент.
«А я что? Ничего». Сину показалось, что именно это тихо дошло до его ушей, когда старший товарищ скрылся, аки меня здесь вообще не было.
Вирсавия, казалось, быстро шла на поправку. А если что-то и причиняло ей неудобства, она не рассказывала. Сама скромность? Увы, дурость! Однако с этим поделать было нечего. Боль игнорировалась, поскольку на плечи девушки и выбранных её людей легла важная задача: разработка новой культуры.
Сначала зачинщицу-Сави никто не слушал. Когда терпение её оказалось на пределе, она не поленилась, то есть не постеснялась обратиться за помощью к султану Рашиду. Он, на удивление друзьям, подтвердил слова синеволосой. Она была горда собой.
В конце концов! Культура играет не малую роль как для народа страны, так и для политики. Со временем, разумно считать, жители Синдрии перестанут быть беженцами — это будет новая нация, может быть, этнос, особенный и неповторимый. Однако такие аргументы Вирсавия почему-то не додумалась привести. Только после «жирного намёка» (прямого указания) правителя Бальбада Синдбад задумался и над этим.
Культура в будущем будет определят менталитет синдрийцев. И лучше посеять семена сейчас, но только осторожно. Им же не нужен плохой урожай, правильно?
Без культуры никуда!
А раз Вирсавия первая заговорила об этом, то пусть и берётся за дело немедля. Син так решил, Руруму и Джафар поддержали, остальные… ну, собственно, не все имели творческую натуру.
Однако процесс идёт. И как Синдбад пытался забыться в работе, так и Вирсавия трудилась в том же русле. Конечно, нечто гениальное у неё самой никогда не родится. Но и до совершенства им ещё очень, очень и очень далеко. Только вот Сави совсем не расстроена, она довольна подобной работой.
Музыка, живопись, архитектура (за основу, само собой, взята модель Бальбада), танцы, праздники, традиции… Хорошо, что в этом мире язык и письменность общая. Иначе бы девушка не радовалась, а искала верёвку или самое высокое здание, чтобы наверняка.
Вот набрала девушка самых разных людей, никак не имея времени запомнить имена всех трудящихся. «Друзья», так она их называла. Ну, никто не обижался. Мало кто занимается творчеством целый день: тратят свой перерыв между основной работой. В общем, участвуют все и по чуть-чуть. Да, такая организация труда быстрых и качественных плодов не даст. Но пусть в этом и будет своеобразие их культуры.
Конкретно сегодня, в ясный погожий денёк, занимались музыкой. Новаторство приветствовалось, особенно в дирижёрстве. Поскольку сама Вирсавия этого не умела. Она охотно позволила себе присесть рядышком с их маленьким оркестром, играя то на флейте, то на лире, то на тимпане. Общее звучание девушка просто оценивала на слух и обсуждала ощущения с остальными. Чего греха таить? Людям нравилось с ней работать. Получалась расслабленная домашняя обстановка. Потраченное время было в радость.
И шла их работа хорошо. Однако было им предназначено разойтись. Все поняли это: пришёл Синдбад. Президент оторвался от работы и пришёл поговорить с Вирсавией. Среди работников это стало под грифом «важнейшее».
А причина была такова…
— Я поругался с Серендиной, — Синдбал присел, скрестив ноги и закинув голову Вирсавии; устроился у её ножек, спрятанных под подолом белого платья. Приметив этот цвет, Син скривился на секунду-другую. Уж слишком чистый цвет, что аж в глазах рябит. Особенно в последнее время. Пока парень занимал удобное положение, Сави пыталась подобрать правильные слова.
— «Синдрия» не на ней держится, — попыталась девушка выразить своё недовольство принцесской. Сколько бы паучья принцесса не старалась и не училась, а царская избалованность и эгоизм остались при ней. Вирсавия видела именно это. — Она может ненавидеть Барбароссу, но должна понимать, что иногда надо находиться под самым носом врага, — девушка слегка перефразировала давно прочитанную мудрость одного из трактов по искусству войны, привезённых когда-то Сцилой из Ко. — А поведение принцессы прекрасно показывает, что для неё важнее. Что один хочет иметь, что другой…
Девушка осторожно запустила пальцы в его волосы, начав делать массаж головы. В первый раз она проделала это две недели назад — Сину понравилось. Он был рад найти способ унимать головную боль. Работа отвлекала от дурных мыслей, но и выматывала. А Вирсавии удалось и боль его унять, и воспоминания плохие прогнать. Вот и ходит теперь президент за своим «лекарством», когда Джафар уговаривает его отдохнуть.
— Ты не дала ей и шанса, — усмехнулся он, закрыв глаза. Хотелось ему рассказать о своих волнениях, но стоило посмотреть в синие глаза Вирсавии, казалось, она уже всё знает. И это не должно было ему помогать, он должен был злиться, раздражаться. Так происходит с большинством, если не с каждым. Но ему, покорителю подземелий, президенту «Синдрии», ему, Синдбаду, становилось легче.
— Она бы и не заметила, — фыркнула Вирсавия. Улыбнувшись, она тихонечко наклонилась и легко поцеловала его в лоб. — Я заберу твою боль, — сказала она, выпрямившись и не убрав свои руки. Лицо Синдбада застыло в выражении лёгкого недоумения. Однако ему было приятно. И в то же время он расстроился. Только не сказал и слова.
Минут через десять Вирсавии показалось, что он уснул. Девушка уже хотела его разбудить, убрав одну руку, чтобы потрясти его за плечо. Но и тут Синдбад застал её врасплох!
— Я рад, что ты рассказала мне о той ночи, — только при этих словах он не улыбался, и не было даже тени радость на его лице. Ему было тяжело и от того, что девушка решила потянуть такую ношу одна. — Тебе не стоит забирать мою боль. Давай, как раньше, переносить все трудности вместе, — и только сейчас уголки его губ слабо приподнялись. Вирсавия едва это заметила.
— Вставай, — она, не применяя сил, пихнула его коленкой в спину. — Вставай-вставай, — высвободив свои ладони, Сави подхватила Сина под плечи, пока тот умолял её не прерывать драгоценный отдых.
— Смилуйся, — усмехнулся он, нехотя поднимаясь, при этом потянул девушку за собой. Ибо нечего лезть обниматься со спины, после того, как обламываешь кайф. Но Вирсавия падать не собиралась. Она ещё крепче обняла его.
— Мы всегда были вместе, с рождения, и всегда будем. Несмотря ни на что, — Вирсавия почесала нос о его спину, чтобы всякие посторонние мысли не затуманили ему голову в середине дня. Только когда она почувствовала, что Син успокоился, расцепила крепкую хватку.
— Предложение Серендины… я отказался. Даже королевской крови я не изменю тебе, — услышанные слова поразили Вирсавию до глубины души, она неспешно присела обратно. Синдбад, однако, не спешил оборачиваться.
— А? А… — с раскрытым ртом сидела Вирсавия и не шевелилась. Быть может, она ослышалась. Но это уже дурость! Девушка прекрасно сознаёт происходящее, но не верит.
— Вирсавия! — девушка вздрогнула, слегка испугалась, и совсем не отошла, когда Син подал ей руку. За неё Вирсавия ухватилась неосознанно. Синдбад потянул её на себя, приобняв, так как видел, что на ногах она едва держится. В мыслях своих он горько усмехнулся, поскольку не думал, что может выбить Сави из колеи. — Стань моей королевой, — тихо и осторожно продолжил он, — мои намерения серьёзны, — не отрываясь от её глаз, покоритель подземелий осторожно приткнулся своим лбом к её. — Не знаю, почему, но мне нужна лишь ты одна. Банально, да? — он усмехнулся, опаляя дыханием её губы.