Новгородцы жили на мехах. Пушнина потоком шла из Новгорода в Европу. Огромные лесные пространства, покрывавшие новгородскую территорию, давали неисчислимые возможности для обогащения новгородского боярства… Иногда можно услышать, мол, «Новгород – родина русской демократии», «Новгород – Русская Флоренция»… Да ничего подобного! Это отсталая архаическая республика, если ее вообще можно назвать республикой. Вече кричало, что хотело, а фактически им руководили бояре. Тем, кто с ними не соглашались, приходилось плохо… Понимания общности русских интересов у новгородцев не было никакого. Они жили по принципу: „Где святая София – там и Новгород“».
Как бы то ни было, но новгородская аристократия пыталась сохранить и обеспечить независимость новгородского государства. Новгород успешно боролся с армиями Михаила Тверского и Дмитрия Донского, в период братоубийственной междоусобной войны в начале XV века принял у себя и укрыл ее организатора и вдохновителя Дмитрия Юрьевича Шемяку.
Именно Шемяка в момент краткого восшествия на московский престол в 1446 году велел выколоть Василию II глаза, после чего тот получил прозвание «Темный». Правда, тут действовал принцип «око за око, зуб за зуб»: тремя годами ранее Василий II сам повелел ослепить родного брата Шемяки – Василия Юрьевича.
В 1456 году Василий II отправил войска на Новгород. Сражения между новгородцами и московским войском шли с переменным успехом, в конце концов на помощь Москве пришли татары, которые разгромили новгородское войско. За мечом державной Москвы, как образно отмечал историк Александр Зимин, отчетливо маячила татарская сабля…
Итогом противостояния стал заключенный в 1456 году Яжелбицкий мир между Москвой и Новгородом, но он не стал полной победой Москвы. На время установилось хрупкое равновесие.
Но к междоусобицам было не привыкать – дело привычное. При этом враждующие стороны оставались людьми православными, сохраняли верность вере. Духовная измена воспринималась как едва ли не самое страшное преступление. Поэтому, когда в Москве обвинили Новгород в том, что он нарушил ранее подписанное с ней соглашение и призвал на княжение великого князя Казимира, государя католической Литвы, это расценили как тяжелейшую измену.
Москва вообще очень болезненно относилась к новгородским «западникам», их непривычному опыту вечевого народовластия и тесным контактам с католиками.
В Новгороде действительно началось брожение, как отмечает новгородский историк Сергей Трояновский, связанное «с желанием отложиться от назойливой опеки московского великого князя». Во главе этого движения встали вдова посадника Исака Марфа Борецкая и ее сын посадник Дмитрий. По словам летописца, они заявляли на вече: «Вольные мы люди – Великий Новгород, а московский князь великий многие обиды и неправды над нами чинит. А хотим за короля польского и великого князя литовского Казимира!»
«В московском летописании эта ситуация подается крайне тенденциозно, – отмечает историк Сергей Трояновский, – и новгородцам приписывается желание перейти в католическую веру. Вряд ли это было на самом деле так, тем более что из кандидатур на княжеский стол новгородцы отдали предпочтение бывшему киевскому князю Михаилу Олельковичу – он хоть и был вассалом Казимира, но оставался православным».
Кроме того, после смерти новгородского архиепископа Ионы новый кандидат на этот пост отправился на поставление в сан не к московскому митрополиту, а к литовскому, находившемуся в Киеве.
В марте 1471 года после долгих переговоров между великим князем Иваном III и новгородскими посадниками выяснилось, что новгородские бояре заключили союз с великим князем литовским и польским королем Казимиром Ягеллоном против великого князя Ивана. Казимир поставил в Новгород своего наместника и обещал защиту от Москвы. Третьим членом антимосковской коалиции стал золотоордынский хан Ахмат, также находившийся в союзе с Казимиром.
Именно после этого действия новгородцев в Москве расценили как «измену православию», вероотступничество, и Иван III начал готовить войско против вольного и несговорчивого Новгорода. К участию в походе были призваны вятчане, устюжане и псковичи – бывшие союзники Новгорода.
В начале июня 1471 года из Москвы на усмирение Новгорода вышел 10-тысячный московско-татарский отряд. Затем двинулись и другие полки. В Новгороде готовились дать отпор, однако москвичи разбили новгородскую пехоту у Коростыни. Новгородцы, пытавшиеся освободить занятую московским войском Русу, тоже потерпели поражение, причем воевода Даниил Холмский, как отмечает историк Сергей Трояновский, повелел всем пленным отрезать друг другу носы, губы и уши, после чего их в таком устрашающем виде отпускали в родной город.