Не иначе, как злой гений подбил его похлопать брата по спине. Натаниель, не любивший, когда его трогали, сразу же застонал и воскликнул:
— Мое люмбаго!
Он вышел из комнаты походкой калеки, приложив руку к спине, с выражением лица, которое было хорошо знакомо его родным, но заставило Валерию еще шире раскрыть свои хорошенькие глазки и сказать:
— Никогда не думала, что люмбаго — это так серьезно!
— Это несерьезно. Мой дорогой дядя Нат переигрывает, — сказал Стивен, передавая Матильде виски с содовой.
— Нет, нет! Это несправедливо! — запротестовал Джозеф. — Я помню, как несчастный старина Нат не мог разогнуться! Ну и глупец же я, что обидел его. Может, мне лучше пойти за ним?
— Нет, Джо, — с сочувствием сказала Матильда. — У вас добрые намерения, но он еще больше рассердится. А почему наша крошка Паула выглядит так трагично?
— Этот ужасный дом! — воскликнула Паула. — Как вы можете здесь находиться и не чувствовать его атмосферы?!
— Внимание: говорит миссис Сиддонс![5] — сказал, глядя на нее, Стивен.
— Издевайся сколько угодно, — набросилась на него Паула, — но даже ты должен ощущать напряженность, она висит в воздухе!
— Знаете, это очень забавно: я не жалуюсь на нервы, но понимаю, что Паула имеет в виду, — сказала Валерия. — Здесь такая атмосфера. — Она повернулась к Ройдону.
— Вы могли бы написать об этом замечательную пьесу.
— Не думаю, что такая пьеса в моем стиле, — ответил он.
— А я абсолютно уверена, такой человек, как вы, может написать замечательную пьесу просто на любую тему, — сказала Валерия, поднимая на него восхищенные глаза.
— Даже о морских свинках? — спросил Стивен, внося в разговор диссонирующую ноту.
Драматург покраснел.
— Очень смешно!
Матильда заключила, что мистер Ройдон не привык, чтобы над ним смеялись.
— Позвольте дать вам совет: не обращайте никакого внимания на моего кузена Стивена, — сказала она.
Стивен никогда не возражал против того, что говорила о нем Матильда, и сейчас он только усмехнулся, но Джозеф, никогда не отличавшийся тактом, вернул его лицу мрачное выражение, сказав:
— Мы все знаем, каким грубияном любит представляться Стивен!
— О, Боже! — простонал Стивен.
Паула вскочила, быстрым движением отбросила со лба волосы.
— Я это и имею в виду! Вы все так себя ведете, потому что это дом так на вас действует! В нем все напряжено, все натягивается, натягивается, пока не лопнет! Здесь Стивен ведет себя еще хуже, чем обычно, я на пределе, Валерия заигрывает с Виллогби, чтобы вызвать у Стивена ревность, дядя Джо нервничает, говорит невпопад, он сам этого не хочет, но дом его вынуждает.
— Ну это уж слишком! — воскликнула Валерия.
— Только не подумайте, что я не получаю удовольствия! — взмолилась Матильда. — Рождественская суматоха, детки! Ох, уж это патриархальное Рождество!
Ройдон задумчиво сказал:
— Я, конечно, понимаю, о чем ты говоришь, лично я глубоко верю во влияние окружающей обстановки.
— "После этой короткой речи, — процитировал Стивен, — все они повеселели".
Джозеф всплеснул руками.
— Ну, ну, хватит! Кто сказал "радио"?
— Да, пожалуйста, — попросила Валерия. — Сейчас как раз передают танцевальную музыку. Мистер Ройдон, я знаю, вы танцуете!
Виллогби запротестовал, но его увели, и не без его желания. Он был слегка поражен красотой Валерии, и, хотя голос разума говорил ему, что лесть ее притворна, она все равно ему нравилась. Его больше интересовала Паула, но, несмотря на все свое восхищение им, она могла быть утомительной, и он иногда считал ее чересчур критичной. Поэтому он пошел с Валерией и Джозефом, размышляя о том, что и гений имеет право на отдых.
— Должна заметить, Стивен, я не виню дядю Ната за то, что он не выносит твою невесту, — резко сказала Паула.
Казалось, Стивен не возражал против такого искреннего мнения о своем вкусе. Он подошел к камину и опустил свое длинное тело в кресло.
— Прекрасное успокоительное, — сказал он. — Кстати, твое последнее приобретение тоже не очень-то возбуждает.
— Виллогби? Да, знаю, но он гений. Все остальное мне безразлично. Я же не влюблена в него. Но что ты нашел в этой безмозглой кукле, ума не приложу!
— Дорогая моя, что я в ней нашел — ясно каждому, — сказал Стивен. — Твой пишущий пьесы мозгляк тоже понял это, не говоря о Джо, который только что слюни не пускает.
— Откровения Хериардов, — сказала Матильда, откинувшись в кресле и лениво посматривая на брата с сестрой. — Грубияны, вы оба! Продолжайте, не стесняйтесь.