Мод провела всех в гостиную. Это была большая, плохо отапливаемая комната. Ее освещали лишь два торшера у камина, и углы комнаты оставались в тени. Паула вздрогнула и включила верхний свет.
— Ненавижу этот дом, — сказала она. — И он нас ненавидит. Это просто витает в воздухе.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Валерия, окидывая окружающую обстановку взглядом, в котором испуг смешивался с недоверием.
— Не знаю. Может быть, когда-то здесь что-то случилось. Неужели ты не чувствуешь зловещей атмосферы? Нет, думаю, ты не способна на это.
— Ты же не хочешь сказать, что здесь есть привидения? — спросила Валерия, слегка повысив голос. — Если так, я ни за что не останусь здесь ночевать.
— Нет, ты не поняла меня, — ответила Паула. — Но здесь что-то не так, я всегда это чувствую. Сигарету, Матильда?
Матильда взяла сигарету.
— Спасибо, любовь моя. Можно расположиться у камина, птенчики, и рассказывать истории о привидениях.
— Нет! — вздрогнула Валерия.
— Не поддавайся воображению Паулы, — посоветовала Матильда. — Она напророчит! В этом доме нет ничего плохого.
— Жаль, что здесь нет обогревателей, — сказала Мод, пристроившаяся у камина.
— Не в этом дело, — резко сказала Паула.
— Думаю, что люмбаго у Ната именно из-за этого, — продолжала Мод. — Сквозняки…
Валерия принялась пудрить нос перед зеркалом над камином. Паула, которая, казалось, не могла успокоиться, бродила по комнате и курила, стряхивая пепел на ковер.
— Перестань метаться, Паула. Если бы ты не приставала к Нату с пьесой своего приятеля, все могло бы пройти удачно, — сказала Матильда, усаживаясь напротив Мод.
— Меня это не волнует. Для меня вопрос жизни и смерти, чтобы пьеса Виллогби была поставлена.
— Мечта любви? — Матильда насмешливо подняла брови.
— Матильда! Как ты не можешь понять, что любовь здесь ни при чем? Речь идет об искусстве!
— Прости, пожалуйста, — извинилась Матильда.
Мод, которая снова раскрыла свою книгу, сказала:
— Вообразите только! Императрице было всего шестнадцать лет, когда Франц-Иосиф влюбился в нее! У них был настоящий роман.
— Какой императрице? — спросила Паула, останавливаясь посередине комнаты и уставившись на" нее.
— Императрице Австрии, дорогая. Не представляю себе Франца-Иосифа молодым. Но здесь говорится, что он был очень красив и она влюбилась в него с первого взгляда. Он, конечно, должен был жениться на ее старшей сестре, но Елизавету он увидел первой, у нее были длинные волосы до колен. Это-то все и решило.
— Какое отношение все это имеет к пьесе Виллогби? — озадаченно спросила Паула.
— Никакого, дорогая моя. Просто я читаю очень интересную книгу.
— Ну, меня это не интересует, — сказала Паула и снова принялась мерить шагами комнату.
— Не обращайте внимания, Мод, — сказала Матильда. — У Паулы мозг работает только в одном направлении и нет никаких представлений о правилах поведения. Расскажите мне про вашу императрицу!
— Бедняжка! — откликнулась Мод. — И все из-за свекрови. Наверное, очень неприятная женщина. Здесь ее называют великой герцогиней, но я никак не могу понять, почему она только великая герцогиня, если ее сын — император. Она хотела, чтобы он женился на Елене.
— Еще немного, и я соглашусь прочитать эту занимательную историю, — сказала Матильда. — А кто такая Елена?
Мод все еще объясняла Матильде, кто такая Елена, когда в гостиной появились мужчины.
Было ясно, что Натаниель не слишком доволен мужской компанией. Очевидно, Ройдон приставал к нему со своими откровениями, потому что он бросил несколько возмущенных взглядов на драматурга и отошел от него настолько далеко, насколько позволяла комната. Мотисфонт присел рядом с Мод, а Стивен, который явно сочувствовал дяде, удивил всех присутствующих, вступив с ним в любезный разговор.
— Маленький джентльмен Стивен, я просто теряю голову, — пробормотала Матильда.
Джозеф, который стоял достаточно близко, чтобы услышать ее слова, заговорщически приложил палец к губам. Он увидел, что Натаниель заметил его жест, и торопливо, с натянутым весельем произнес:
— Кто сказал "пьяница"?
Этого слова не произносил никто. Некоторые, и прежде всего Натаниель, посмотрели на Джозефа с возмущением. После паузы Джозеф несколько удрученно сказал:
— Ну хорошо, тогда во что же мы будем играть?
— Матильда, — сказал Натаниель, настойчиво глядя на нее, — мы хотим, чтобы ты была четвертой в бридже.
— Хорошо, — ответила Матильда. — А кто играет?
— Стивен и Мотисфонт. Я прикажу поставить стол в библиотеке. Все остальные могут играть в любые дурацкие игры, в какие только захотят.